Четыре жителя Швеции получили от шести до десяти месяцев тюремного заключения за управление пиратскими сайтами. Обвиняемые в возрасте от 21 до 31 года занимались шведскими ресурсами Dreamfilm, Piratehub и Tankefetast.

В ходе заседания суда города Линчёпинг подозреваемые признались, что занимались потоковым сервисом Dreamfilm, но заявили, что не нарушали закон. Суд приговорил их к тюремным срокам и обязал выплатить около 147 тысяч долларов в пользу местных кинематографистов.

Один из осуждённых в прошлом занимался торрент-трекером The Pirate Bay, а двое других получали условные сроки за неуплату налогов. 23-летний основатель Dreamfilm получил десять месяцев тюрьмы, несмотря на то, что сторона обвинения запрашивала год заключения. До 30 мая осуждённые имеют право подать аппеляцию по судебному решению.

Представители антипиратского Правового альянса (Rights Alliance) отметили, что осуждённые работали над одними из самых влиятельных пиратских ресурсов Европы.

Осада Нью-Йорка. Часть 1
И снова здравствуйте. Я решил, что разделю эту тему на два поста, потому очень уж тема обширная

В прошлый раз мы вернулись немного назад во времени и посмотрели что происходило на юге, пока рассерженные колонисты выкуривали британцев из Бостона. Обломав зубы о пальмовые стены форта Салливан, генерал Клинтон отплыл обратно на север в Новую Англию. Юг остался за патриотами, Бостон тоже был освобожден от британцев. Среди революционно настроенных колонистов воцарилась радость. Радовались в Конгрессе, радовались солдаты в армии, радовались люди на своих маленьких фермах. Не радовался только Вашингтон, который чувствовал приближение огромной жопы.



читать дальшеГенерал не питал иллюзий и прекрасно понимал, что британцы еще нифига не побеждены, а затишье это - затишье перед бурей, готовиться к которой необходимо как можно быстрее. Так что Вашингтон приказал долго не рассусоливаться, брать руки в ноги и двигать в Нью-Йорк. Расстояние от Бостона от Нью-Йорка армия преодолела ну очень быстро - за 2 недели. Было начало весны, солнышко припекало, пели птички. Жители городов и деревень, через которые проходила армия, встречали солдат хлебом солью, и в воздух чепчики бросали.

Что же представлял из себя Нью-Йорк в конце 18 века и почему Вашингтон так к нему стремился.
Второй город по величине в колониях, Нью-Йорк был больше Бостона, но меньше Филадельфии. Это был крупный торговый, социальный и транспортный центр c населением почти 20 тысяч человек. Весь город тогда вмещался в пределах современного Даун Тауна на Манхеттене, был со всех сторон окружен водой и имел ну очень важное стратегическое значение. Нью-Йорк был ключом к реке Гудзон. Захватив Нью-Йорк британцы получили бы идеальную военную базу и прекрасный судоходный канал до самой Канады, из которой можно было бы возить солдат, припасы и продовольствие.
Увы, с Нью-Йорком все было немного не так как с Бостоном. Во-первых, при Бостоне точно было известно где сидят британцы, сколько их и куда стрелять. Нью-Йорк же был со всех сторон окружен водой и откуда бриташки ударят - одному только богу было известно. Во-вторых, если лоялисты Бостона уплыли из города вместе с британцами, то в Нью-Йорке 2/3 жителей были лоялистами и они были, мягко говоря, не очень рады присутствию мятежников. Удержать город становилось делом принципа. Конгресс тоже наседал, мол Джордж, хоть в лепешку разбейся, но город удержи. Но как это сделать - никто в душе не ебал. Такой чемодан без ручки - и нести тяжело и бросить жалко.

На военном совете генералы континентальной армии порешили, что без контроля гавани Нью-Йорк не удержать. Генерал Чарльз Ли, который на тот момент обладал самым богатым военный опыт из всей шайки лейки, предложил расположить орудия и оборонительные сооружения с восточной стороны Ист-Ривер, на острове Лонг-Айленд, рядом с деревенькой под названием Бруклин, на холмах, которые носили название Бруклинские высоты. И не просто так предложил. Место было козырное. С него и весь город, и пролив были как на ладони. Воды вокруг Манхеттена были очень сложны для навигации. Переменчивое направление ветров осложняло маневрирование парусных судов, поэтому местные пользовались паромами. Так что если британцы решили бы штурмовать город, а они решат, то делать они это будут через Лонг-Айленд.

На Лонг-Айленд переправили несколько тысяч человек (всего у Вашингтона было не более 9000 солдат). Топоры стучали круглосуточно. На холмах возвели сеть оборонительных сооружений, состоявшую из фортов и укреплений. При высадке британского десанта они должны были известить город и принять на себя главный удар. Когда все было готово, потянулись дни долгого томительного ожидания. А в это время 17 тысяч немецких наемников уже спешили в Америку, чтобы стать частью 30 тысячной британской армии...


Карта гавани Нью-Йорка 18 века

За то лето в Нью-Йорке произошло много чего интересного. Например, раскрыли заговор с целью убить Вашингтона. В заговоре участвовали два солдата из личной охраны Вашингтона и еще с десяток человек, но повесили только английского иммигранта Томаса Хикки. В тот же день - 29 июня, Вашингтон узнал, что британский флот отчалил из Хелифакса две недели назад. А на следующее утро над фортами на Лонг-Айленде взвились сигнальные огни, ознаменовавшие прибытие британцев. 45 кораблей с 30-ти тысячной армией на борту бросили якорь в десяти милях от пролива между Лонг-Айлендом и Статен-Айлендом. Ощущение было такое, как будто все жители Лондона сели на корабли и приплыли посмотреть на взбунтовавшиеся колонии.

Весь Нью-Йорк встал на уши. 2 июля британцы высадились на Статен-Айленде, и в тот же день Вашингтон получил новости о принятии в конгрессе документа, провозглашающего разрыв отношений между колониями и Британией. Конечно, речь идет о Декларации Независимости. Это сейчас День Независимости празднуют 4-го июля, а принята декларация была чуть раньше. И подписывали ее потом еще целый месяц. Бюрократия не имеет ничего общего с красивыми датами, ага.


Чтение декларации независимости. Гравюра 18 века

Тем не менее трудно не признать влияние, которое оказал этот документ на настроение в обществе и в армии. Яркий пример того, как одна бумажка полностью меняет восприятие происходящего. Ранее и солдаты, и офицеры континентальной армии сами на себя смотрели немного косо, потому что по всем имеющимся на тот момент законам они были преступниками. Декларация же независимости присваивала бунту статус законного согласованного митинга. Некрасивое восстание превращалось в благородную борьбу против несправедливости, угнетения и тирании. Аве юриспруденция! По случаю принятия декларации в Нью-Йорке провели парад, публичные чтения самых сочных мест из декларации и акты вандализма, в результате которых сломали статую короля Георга III в центре города. Все что осталось разобрали на сувениры и переплавили на пули. Новые режимы никогда не уживались со старыми памятниками.


Низвержение статуи Георга III

Но праздники праздниками, а война войной. Через несколько дней пять британских кораблей под полными парусами вошли в гавань. В городе случилась жуткая паника. Батареи Ред Хука, острова Говернер, форта Джордж и других береговых фортов открыли по кораблям огонь. В общей сложности колонисты выпустили более 200 ядер, но все мимо. Зато когда корабли дали ответный залп по городу, было разрушено несколько домов, погибли люди. Британские корабли прошли на север по реке Гудзон и вскоре скрылись из виду. Вашингтон очень сильно ругался. Офицеры приуныли. Козлу было ясно, что если уж 5 кораблей свободно прошли мимо обороны без всякого ущерба, то 45 кораблей от города камня на камне не оставят.

— А после майских праздников я тебя порадую красивым снегопадом...
— Э, а ничего, что ты Май?
— Красивым. Снегопадом.

На администрацию Трампа подали в суд за ракетные удары по Сирии
Надзорная организация Protect Democracy, в которой числятся бывшие юристы экс-президента США Барака Обамы, подала в суд на администрацию нынешнего главы государства Дональда Трампа, сообщает New York Times.

Организация намерена обязать Белый дом раскрыть, на каких основаниях было принято решение атаковать крылатыми ракетами сирийскую правительственную авиабазу «Шайрат».

Заявители требуют предоставить внутренние документы администрации, касающиеся полномочий президента США отдать приказ об ударе.

«Мы все должны согласиться с тем, что в нашей конституционной демократии возможности исполнительной власти атаковать другую страну ограничены законом», - заявил директор Protect Democracy по правовым вопросам Джастин Флоренс.

www.aif.ru/politics/world/na_administraciyu_tra...

Последний бой эсминца «Фрунзе»

21 сентября 1941 года в полдень в районе Тендровской косы советский эсминец «Фрунзе» оказывал помощь тонущей в результате авиаудара канонерской лодке «Красная Армения». Старые турбины фирмы «Кертисс Вулкан» работали на малых оборотах, стрелки тахометров покачивались в начале шкалы. «Фрунзе» спустил шлюпку для подъема личного состава канонерки, когда один из сигнальщиков, осуществляющих наблюдение за воздушной обстановкой, заметил в небе характерные силуэты самолетов. Слишком характерные. Только один тип самолетов в этой части Черного моря имел неубирающиеся шасси в каплевидных обтекателях. И появление их всегда несло смерть и разрушение. Незыблемое спокойствие вод Черного моря было нарушено пронзительным «алярмом» колоколов громкого боя, топотом матросских ботинок, злым стаккато 45-мм зенитных полуавтоматов и нарастающим ноющим ревом моторов фирмы Jumo. Пикирующие бомбардировщики Ju 87 1-й группы 77 «эскадры непосредственной поддержки» (I/Schlachtgeschwader 77) начинали свою смертельную карусель.

читать дальшеДесант
Сентябрь 1941 года на южном участке советско-германского фронта был напряженным. Впрочем, где тогда не было напряженно? Одесса, большой город и крупнейший на юге СССР порт, второй месяц сражалась в окружении. 20 августа немецко-румынские войска, в чью задачу входил захват Одессы, в количестве одиннадцати пехотных, трех кавалерийских дивизий и двух бригад предприняли штурм. Им противостояли три пехотных и одна кавалерийская дивизия Отдельной Приморской армии и ополченцы. Ценой больших усилий и самоотверженности наступающего противника удалось удержать на расстоянии 8-15 километров от города. Но силы Одесского оборонительного района были на пределе.

Эсминец «Фрунзе» в 1930-е годы

Сказывался огромный расход боеприпасов, нехватка бронетехники и тяжелого вооружения. Имела место значительная убыль личного состава убитыми и ранеными. 14 сентября 1941 года командование Одесским оборонительным районом просит выделить помощь, в первую очередь подкреплениями. По приказу ставки в город из Новороссийска перебрасывается кадровая 157 пехотная дивизия. 17 сентября первые ее части высаживаются в Одесском порту. Несмотря на это, общая обстановка под Одессой внушала опасения. Советское командование решает провести комбинированный контрудар силами Приморской армии с одновременной высадкой воздушного и морского тактического десантов в районе села Григорьевка. Тем временем 21 сентября румынским частям удается вклиниться в советскую оборону в районе Аджалыкского лимана и начать систематический обстрел города из крупнокалиберной артиллерии.

Общее руководство операцией должен был осуществлять контр-адмирал Л.А. Владимирский. Используя старый эсминец «Фрунзе» как временный штабной корабль, Владимирский в 6 утра вышел на нем из Севастополя. Примерно в 14 часов эсминец находился в районе Тендровской косы. Воздушное прикрытие над ним не осуществлялось.


Корабль с биографией
Являясь, по сути, продолжением балтийских «Новиков», эсминец «Быстрый» (такое название получил новый корабль) строился по проекту «эсминца для Черноморского флота» Путиловского завода. Он относился к типу «Счастливый». Пять кораблей этой серии были построены в Николаеве (верфь Николаевского адмиралтейства) и частной верфи А. Ваддона в Херсоне. «Быстрый» 7 июня 1914 года был спущен на воду в Херсоне, 1 июня 1915 года вступил в строй.

На тот момент это был вполне современный корабль с полным водоизмещением 1460 тонн, оснащенный двумя паровыми турбинами английского производства суммарной мощностью 23 тыс. л.с. Вооружение составляло 3×1 102-мм орудия, 2 – 47-мм зенитных орудия (установлены позже, в 1916 году), 5×2 457-мм торпедных аппаратов. Эсминец мог принимать в довесок 80 мин.

«Быстрый» активно использовался русским командованием в различных операциях на Черном море: сопровождение крупных боевых кораблей, обстрелы турецкого угольного района Зунгулдак, охота на коммуникациях.

В декабре 1917 года корабль был зачислен в Красный Черноморский флот. С января 1918 поизносившийся в боях и походах корабль поставили наконец на плановый ремонт в мастерские Севастопольского порта, где в мае того же года его захватывают немецкие войска и под номером «RO2» вводят в состав своего флота. Однако осмотр техническими специалистами показал, что эсминец, турбины которого были разобраны, к эксплуатации в ближайшее время не пригоден. Потом, когда в конце года немцы ушли, их сменили «просвещенные мореплаватели» англичане, которые с барского плеча передали неподвижный корабль Черноморскому флоту Вооруженных сил Юга России. Впрочем, у белых не было ни сил, ни возможностей ввести «Быстрый» в строй и тот продолжал отстаиваться в Севастополе. С корабля демонтировали самое ценное – артиллерию. По причине отсутствия хода «Быстрый» не был использован во время эвакуации войск Врангеля из Крыма. В ноябре 1920 эсминец перешел под контроль Советской России.

В условиях катастрофической нехватки боеспособных кораблей, временной невозможности строить новые «Быстрый» решено было восстановить и ввести в строй. С 1923 по 1927 гг. на Севморзаводе, а позже на заводе имени Андре Марти в Николаеве происходит ремонт и восстановление эсминца, получившего 5 февраля 1925 года имя «Фрунзе». В ходе работ корабль получил новую артиллерию главного калибра с увеличенной дальностью стрельбы, было также усилено зенитное вооружение.

Наконец в декабре 1927 года «Фрунзе» вошел в состав Морских Сил Черного Моря – так тогда называлось соединение кораблей, некогда именовавшихся Черноморским флотом. Из интересных деталей довоенной службы стоит отметить посещение Стамбула в 1928 году, а в 1929 году – Неаполя. В 1936-1940 годах эсминец проходил довольно длительный капитальный ремонт на Севморзаводе, где получил новое зенитное вооружение. Теперь оно составляло одно 76-мм орудие, два 45-мм полуавтоматов 21-К и два 12,7-мм пулемета ДШК. Расширение номенклатуры средств ПВО было достигнуто за счет сокращения числа якорных мин с 80 до 40. Полное водоизмещение корабля увеличилось до 1700 тонн, а экипаж – до 172 человек.

22 июня 1941 года «Фрунзе» встретил, находясь в составе 1-го дивизиона эскадренных миноносцев. В июле-августе осуществлял проводку транспортов. В сентябре – задействован в обороне Одессы.


Противник
Экипажу уже не молодого эсминца предстояло встретиться с серьезным врагом – пилотами 77-й эскадры непосредственной поддержки войск, или, ближе к отечественной терминологии, штурмовой эскадры. Это соединение было сформировано 1 мая 1939 года. На его вооружение поступили новейшие тогда пикирующие бомбардировщики Ju-87. Пилоты эскадры активно участвовали в Польской и Французской компаниях. В Битве за Англию 77-я понесла большие потери в экипажах. Позже была переброшена на Средиземноморский театр, где внесла свою лепту в операции против Греции и Югославии.

Именно самолеты этой эскадры нанесли максимальные разрушения в Белграде. С началом операции «Барбаросса» St77 находилась на центральном участке немецкого наступления, поддерживая части 2-й танковой группы Гудериана, действующей на окружение советского Западного фронта. В середине лета соединение перебрасывается на южный участок советско-германского фронта, где действовало с аэродромов в Яссах и Бельцах. Командовал 77-й эскадрой на тот период майор Граф Клеменс фон Шёрнборн-Визентхайд, кавалер Рыцарского креста.

Непосредственно в атаке на «Фрунзе» принимали участие Ju-87 I группы 77-й эскадры (приблизительный аналог советского авиаполка) под командованием гауптмана Хельмута Брука. Совсем недавно за сотый боевой вылет 4 сентября 1941 года Брук получил Рыцарский крест. Экипажи эскадры, как уже говорилось, имели большой военный опыт. По общей статистике, 77-я штурмовая эскадра входит в пятерку лидеров по награждению Рыцарскими крестами среди соединений люфтваффе.


Последний бой эсминца «Фрунзе»
Для обеспечения высадки в Григорьевке было сформировано оперативное соединение кораблей в составе крейсеров «Красный Кавказ» и «Красный Крым», эсминцев «Безупречный», «Беспощадный» и «Бойкий» (последние три все новые – корабли проекта 7) и канонерской лодки «Красная Грузия» (последняя относилась к дореволюционному типу «Эльпидифор»). На борту кораблей находился 3-й Черноморский полк морской пехоты с усиленным вооружением – 2 тыс. человек. Командовал соединением непосредственно контр-адмирал С.Г. Горшков (флаг на «Красном Кавказе»).

В 6 утра «Фрунзе» вышел из Севастополя, на борту находились контр-адмирал Владимирский, который должен был возглавить высадку десанта, и заместитель начальника штаба Одесского оборонительного района, капитан 1 ранга С.И. Иванов. «Фрунзе» вел капитан 3 ранга В.Н. Ерошенко вместо раненого капитан-лейтенанта П.А. Бобровникова.

Василий Николаевич Ерошенко - Контр-адмирал Советского Военно-Морского Флота (31 мая 1954)

Примерно в 14 часов дня, находясь в районе Тендровской косы, с борта корабля заметили терпящую бедствие канонерскую лодку «Красная Армения», которую незадолго до этого атаковали Ju-87, нанесшие ей тяжелейшие повреждения. Сигнальщики доложили на мостик: «Видим притопленную канонерскую лодку «Красная Армения», дым, на корабле – никого».

Канлодка «Красная Армения»

Эсминец направляется для оказания помощи. При подходе к месту бедствия замечаются плавающие на воде люди. С борта эсминца спускаются шлюпки. Одна из них подобрала и доставила на борт комиссара канлодки Серова. Из полученной информации выяснилось, что лодка была атакована авиацией противника полчаса назад. Находившемуся поблизости буксиру «ОП-8» контр-адмирал Владимирский дал приказание идти к канлодке и тушить пожар.

Вскоре в небе появляются девять пикирующих бомбардировщиков Ju 87 I группы 77-й эскадры. Очевидно, немцы направлялись к «Армении», чтобы добить ее, однако, обнаружив эсминец, сменили курс и атаковали его. Ерошенко, оставив в районе бедствия шлюпки, приказывает увеличить ход до 23 узлов, чтобы отойти мористее для возможности маневра. Перестроившись в цепочку, немецкие самолеты начинают бомбить. В бой вступают все средства ПВО корабля – даже старая 76-мм пушка Лендера ведет огонь шрапнелью. Пространство над кораблем наполняется трассерами и хлопьями разрывов. Первоначально маневр уклонения срабатывает – первые три самолета промахиваются – от близких разрывов бомб поднимаются высокие столбы воды.

Экипаж 4-й «Штуки» был более точным – 250 кг бомба попадает в корму «Фрунзе» в районе орудия главного калибра №4. Взрывом заклинило руль, и корабль начал описывать циркуляцию вправо. Из строя вышла правая машина, машинный телеграф перестал действовать. Была сброшена за борт кормовая зенитная 76-мм пушка Лендера.
Вслед за этим в районе полубака, рядом с бортом, взорвалась еще одна бомба. Была разрушена часть ходового мостика, палубу осыпало осколками. Погибли капитан 1 ранга С.И. Иванов, комиссар корабля Золкин, тяжелое ранение в руку и живот получил командир корабля Ерошенко. Легко ранены Владимирский и старпом Носов.

Начинается поступление воды в носовые и кормовые помещения, происходит медленное увеличение дифферента на корму с одновременным креном на левый борт. Эсминец находился в тяжелом положении, но у немецких пикировщиков закончились бомбы, и они ушли на свой аэродром. Началась борьба за живучесть. Поврежденная поперечная переборка в районе 4-го кубрика была подкреплена, и распространение воды было приостановлено. Еще через полчаса удалось ввести в строй правую машину и частично рулевое управление.
Принявший командование кораблем Владимирский, оценив обстановку, принимает решение приткнуть корабль к отмели. Управление машинами осуществлялось голосовыми командами – распоряжения передавались по цепочке. «Фрунзе» медленно полз к берегу, вновь началось поступление забортной воды. Понимая, что покинуть корабль попросту не на чем – шлюпки были или уже спущены или изрешечены осколками – Владимирский отдает приказание вынести на палубу все койки, расшнуровать пробковые матрасы.

Примерно в 15 часов над кораблем вновь появилась девятка Ju-87 – немцы не хотели упускать свою добычу и пришли добить цель. Ко времени начала атаки положение «Фрунзе» было критическим – он утратил возможность маневрировать и развивать полных ход. Боеприпасы к 45-мм полуавтоматам 21-К почти закончились. Орудие Лендера было выведено из строя. Интенсивность зенитного огня резко снизилась, что позволило экипажам немецких пикировщиков снизить высоту атаки с 800 до 100 метров. После попадания бомбы в полубак, что вызвало пожар, Владимирский приказывает затопить 1-й артпогреб, чтобы избежать детонации.

Вода интенсивно поступает вглубь корпуса, запас плавучести уменьшается. Крен достигает 45 градусов. Считая положение корабля безнадежным, контр-адмирал отдает приказ оставить все внутренние посты и выйти на палубу. Раненых перенесли на ростры. В 15 часов 07 минут «Фрунзе» касается носовой скулой мели в 90 кабельтовых от Тендровского маяка. Корабль перестал крениться, упершись в грунт. Часть настроек оказалась под водой.

Мостик эсминца, выступающий над водой. Послевоенное фото

Тут и пригодились пробковые матрасы для личного состава. Раненые оставались преимущественно на рострах, там же находился Владимирский. Немецкие бомбардировщики, израсходовав запас бомб, вновь улетели. К полузатопленному эсминцу подошел буксир «ОП-8», на который увлеченные атакой «Юнкресы» не обращали пока что внимания.

Буксир начал принимать людей – он подобрал всех, кто находился на борту и в воде. Последними «Фрунзе» покинули Владимирский и Ерошенко, отказавшийся эвакуироваться с ранеными, которых переправляли в первую очередь.

Буксиру было приказано двигаться вплотную к берегу, насколько это возможно. Однако 1-я группа 77-й эскадры проявила в этот день истинно тевтонское методичное упрямство, и в 16 часов в небе над Тендровской косой опять надсадно завыли двигатели «Юнкерсов».

Переполненный буксир не мог эффективно маневрировать, и с первого же захода в него угодила бомба, попавшая в машинное отделение. Полученное повреждение оказалось для небольшого кораблика смертельным – «ОП-8» лег на борт. Глубина была небольшой, часть корпуса буксира осталась над водой. Все, кто на нем был, поплыли к берегу.
На полупогруженном «ОП-8» остались несколько тяжело раненных, в том числе Ерошенко. Там же находился Владимирский. Вошедшие во вкус экипажи Ju-87 освободились от бомбовой загрузки и снизились – заработали крыльевые пулеметы. Немцы азартно расстреливали барахтавшихся в воде людей. Оставшимся на буксире пришлось прятаться за фальшборт, чтобы остаться незамеченными. Всего из 238 человек, бывших на борту «Фрунзе» в тот день, спаслись лишь 78. Около 50 человек погибло от взрывов бомб, остальные были расстреляны немцами в воде, когда пытались вплавь добраться до берега.

Примерно через полчаса подошли торпедные катера, которые доставили всех выживших на Тендру. В результате гибели «Фрунзе» был задержан выход кораблей с десантом из Севастополя, командование операцией было передано контр-адмиралу С.Г. Горшкову, а Л.А. Владимирский был доставлен на борт крейсера «Красный Кавказ» уже в ходе операции на торпедном катере. Советская эскадра, хоть и с опозданием, прибыла на место операции. Корабельная артиллерия двух советских крейсеров и трех эсминцев оказала значительную поддержку морским пехотинцам. Десант у Григорьевки имел полный успех и вошел в историю как одна из самых успешных десантных операций советского флота.


После войны
В июне 1949 года «Фрунзе» был обследован водолазами. Корабль лежал с небольшим креном на левый борт на глубине 8-9 метров. Отсутствовало одно 102-мм орудие и палубные механизмы. Корпус корабля имел большие разрушения. Забот у советского флота в те годы хватало, и на лежащий у Тендровской косы старый эсминец махнули рукой, да и навигации он особо не мешал.

Интерес к затонувшему кораблю вернулся уже в конце 60 – начале 70-х гг., когда к истерзанному штормами корпусу «Фрунзе» опустились члены николаевского клуба подводного плавания «Садко». История самого клуба требует отдельной статьи – в Советском Союзе он был известен далеко за пределами Николаева. Группа молодых, увлеченных людей – студентов, спортсменов и просто неравнодушных – решила организовать клуб по обследованию и исследованию подводных объектов. Одним из первых погружения были совершены на обнаруженный «садковцами» монитор «Ударный» и эсминец «Фрунзе».

Подъем 102-мм орудия

Для государства в ту пору не составляло особого труда оказывать содействие подобным группам исследователей. Клубу «Садко» выделили экспедиционное судно, необходимое оборудование для подводных работ. В 70-х годах членами клуба был осуществлен подъем двух орудий главного калибра и якоря корабля. Найдены и извлечены на поверхность несколько сейфов с документами, один из которых принадлежал комиссару корабля. На «Фрунзе», к слову говоря, осталась вся штабная документация по предстоявшей десантной операции.

Много обнаружено и личных вещей моряков. Ряд предметов, поднятых с эсминца, выставлен в экспозиции николаевского Музея судостроения и флота. Часть документов передана в Центральный военно-морской архив.

Памятник эсминцу «Фрунзе». Фото сделано членами клуба «Садко»

Уже в годы «независимости» корпус «Фрунзе» использовался для дайвинга. Клуб «Садко», зажатый рыночными условиями, мужественно сражается с обстоятельствами, имея в активе только энтузиазм и преданность любимому делу. О погибшем в неравном бою «Фрунзе» напоминают сейчас памятник, воздвигнутый членами клуба «Садко» на Тендровской косе, и орудия главного калибра на внешней площадке николаевского Музея судостроения и флота.

(С.)

Источник - www.pixiv.net/member_illust.php?mode=medium&ill...

Огнемётные танки против рабочего ополчения

После боёв 13 октября 1941 года на ближних подступах к Калинину (ныне — Тверь) и в его пригороде разделительной линией между советскими и немецкими частями на южном берегу Волги стала полоса от Старицкого до Волоколамского шоссе. Начались ожесточённые уличные бои.

читать дальшеВперёд, по обоим берегам Волги
Чтобы прорваться к центру города и захватить шоссейный Волжский мост, наступающим немецким частям требовалось сломить сопротивление 5-й стрелковой дивизии с приданными подразделениями курсантов, истребительного батальона и ополчения. В Заволжье 900-я моторизованная учебная бригада вермахта стояла у северо-западных границ города, имея в планах захват важного перекрёстка шоссейной и железной дорог (Горбатого моста). Её противником были бойцы 256-й стрелковой дивизии.

Пулемётчик 1-й танковой дивизии вермахта на улице Красноармейской (ныне Новоторжская). Впереди Советская площадь. На зданиях
различим противовоздушный камуфляж в виде крупных неровных пятен. К моменту съёмки Волжский мост уже был захвачен немцами.

Бои за город, разгоревшиеся с новой силой ранним утром 14 октября, достаточно подробно описаны немецким историком, бывшим офицером вермахта Вернером Хауптом:
«Приказ командира 41-го танкового корпуса командиру 1-й танковой дивизии с командного пункта в Даниловском гласит: “Овладеть городом Калинин и шоссейным мостом через Волгу в двух километрах за ним!” В то время как её боевая группа “В” (усиленный 1-й моторизованный полк), прикрывая левый фланг дивизии и пути подвоза с севера, ещё отражала ожесточённые атаки противника на плацдарме у Старицы, главные силы дивизии приготовились к штурму Калинина».

Командир 113-го моторизованного пехотного полка подполковник Венд фон Витерсхайм на бронетранспортёре со штабом полка, за которым следовали передовые подразделения, разместил свои части по обе стороны Старицкого шоссе, преимущественно севернее дороги.

1-я рота 1-го моторизованного пехотного полка, поддержанная 1-м артиллерийским дивизионом 73-го артиллерийского полка (командир — майор Борн), в 2:00 подошла к Калинину и изготовилась на захваченном днём ранее аэродроме Мигалово к атаке вдоль Старицкого шоссе. Её поддерживали танки «отряда Хершеля» (шесть Pz.Kpfw.III под командованием обер-лейтенанта Пёля, четыре Pz.Kpfw.IV и несколько Pz.Kpfw.II под командованием обер-лейтенанта Дюнча).

1-й батальон 113-го моторизованного полка с приданной 3-й ротой 1-го танкового полка (шесть Pz.Kpfw.III и два Pz.Kpfw.IV под командованием капитана графа фон дер Шуленбурга) наступали по северным улицам, вытянутым параллельно шоссе.

Брошенный трамвайный вагон — один из распространённых сюжетов немецких фото, сделанных на улицах Калинина

1-й мотоциклетный батальон (командир — майор Ф. фон Вольф) начал атаку в 5:00. Впереди шла 1-я рота батальона, за ней ударный сапёрный отряд, две противотанковые пушки и одно лёгкое пехотное орудие, следом 5-я рота мотоциклетного батальона, затем — управление батальона (командир — адъютант обер-лейтенант Ф. фон Фридаг) с остальными силами батальона.

Поначалу атака мотоциклетного батальона развивалась неудачно. Быстро проехать по Старицкому шоссе мешал сильный огонь оборонявшихся советских частей. 1-я рота мотоциклистов развернулась в мёртвой зоне южнее дороги на Старицу, после чего продолжила медленно наступать. Под мёртвой зоной железнодорожной насыпи майор фон Вольф развернул батальон на юг, постепенно продвигаясь в сторону дороги Лотошино — Калинин (Волоколамское шоссе) под прикрытием огня танковых пушек 2-го батальона 1-го танкового полка, а также орудий 2-го и 3-го дивизионов 73-го артиллерийского полка. Здесь немцам противостоял советский 336-й стрелковый полк 5-й стрелковой дивизии, занимавший оборону по линии Никулино — Лебедево.


«Чрезвычайно ожесточённое сопротивление противника»
В это же время 3-я рота 113-го моторизованного пехотного полка под командованием лейтенанта Кацмана атаковала позиции советских войск на Старицком шоссе. В ходе боя за путепровод у железной дороги три танка Pz.Kpfw.III подошли вплотную к шоссе, но в 80 метрах от путепровода все они были подбиты советскими противотанковыми пушками. Командир взвода 3-й роты 1-го танкового полка лейтенант Отто был ранен, его наводчик убит, все остальные члены экипажа тоже получили ранения. Понесли потери и десантники на броне; многие, включая лейтенанта Кацмана, были ранены. Рота, командование которой взял на себя обер-лейтенант Г. Файг, была вынуждена поумерить пыл и приостановить наступление.

Район Калинина, ограниченный двумя мостами через Волгу (слева — железнодорожный, справа — шоссейный): 1 — Старицкое шоссе, 2 — путепровод, 3 — проспект Калинина, 4 — фабрика «Пролетарка» («фабричный квартал»; южнее него, на противоположном берегу реки Тьмаки — комплекс кирпичных промышленных и жилых зданий «Двор Пролетарки»), 5 — улица Софьи Перовской.

В целом советские бойцы и командиры 5-й стрелковой дивизии оказали заведомо более сильному противнику мощное и грамотно организованное сопротивление. Сказывался опыт предыдущих боёв, в которых участвовала значительная часть личного состава соединения.

Более того, в 6:30 силами 142-го и 190-го полков (последний после выгрузки на станции днём ранее сосредоточился на проспекте Калинина в районе 12-й школы и уже оттуда был направлен на западную окраину города) была предпринята контратака с целью вернуть утраченные ранее позиции, прежде всего — железнодорожный мост. В журнале боевых действий 1-й танковой дивизии отмечено, что «контратаки русских в направлении железнодорожного моста были отбиты».

Затем в атаку снова перешли немцы. После того как передовые подразделения 1-го батальона 1-го моторизованного пехотного полка вышли к северо-востоку от железнодорожной насыпи, а 1-й батальон 113-го полка смог продвинуться дальше в северо-западную часть города, началось наступление главных сил дивизии вглубь Калинина.
Существенную поддержку немецкой мотопехоте в ходе уличных боёв оказали огнемётные танки 101-го огнемётного танкового батальона. Несколько танков Flammpanzer II вместе с полувзводом лейтенанта Ремлера (три Pz.Kpfw.IV 4-й роты 1-го танкового полка) действовали на участке 1-го батальона 113-го полка майора Экингера. Остальные «Фламинго» поддерживали полувзвод танков Pz.Kpfw.IV лейтенанта Коха и обер-фельдфебеля Фёльтера из 8-й роты 1-го танкового полка на участке 1-го батальона 1-го моторизованного полка.

Типичное для «Двора Пролетарки» промышленное здание конца XIX века.
Некоторые из них были превращены защитниками города в узлы обороны

К 9:00 1-я рота 1-го батальона 1-го моторизованного полка под командованием обер-лейтенанта Беккера сломила, по словам Хаупта, «чрезвычайно ожесточённое сопротивление противника». После того как к ней присоединились другие роты, начались тяжёлые уличные бои с «храбро сражавшимися защитниками Калинина, которые прочно удерживали многочисленные узлы обороны в городе. Их удавалось заставлять отходить только после поджога их опорных пунктов огнемётными танками или из огнемётов, которые были в подразделениях 37-го сапёрного батальона. Это требовало много времени».

Записи в журнале боевых действий советской 30-й армии несколько сдвигают события по времени, но в целом вполне соответствуют суровым реалиям сражения: «В 10:30 противник перешёл в атаку силами 1-й танковой и 36-й моторизованной дивизий, нанося главный удар вдоль реки Волга. Части армии, оказывая сопротивление на занимаемых рубежах, отбивали атаки противника. Противник, переправив до батальона пехоты на северный берег реки Волга, наступал вдоль Волги и, прорвав оборону на участке 5-й стрелковой дивизии, к 12:30 ворвался в город, заняв Калининский проспект».

Подключение к наступлению частей 36-й моторизованной дивизии (правда, несколько позже времени, указанного советскими источниками) подтверждается и немецкими документами. Журнал боевых действий 3-й танковой группы свидетельствует, что к 12:10 по берлинскому времени дивизия достигла железной дороги южнее Калинина, имея в качестве одной из главных задач поддержку 1-й танковой дивизии.

Огнемётный танк PzKpfw.II (F) «Фламинго» — вполне возможно, принадлежащий 101-му огнемётному танковому батальону

Тем временем танки 2-го батальона 1-го танкового полка под командованием обер-лейтенантов Пёля и Дюнча и мотопехота 1-го батальона 1-го моторизованного полка медленно продвигались вдоль проспекта Калинина в сторону центра города. Вернер Хаупт так описывает этот эпизод:«Из-за сидевших повсюду на крышах стрелков 1-й батальон был вынужден на всех улицах очищать каждый дом в обширном фабричном квартале, и продвигался очень медленно. С большим трудом приходилось брать остальные улицы и ожесточённо бороться за каждую пядь земли. Советские власти тем временем собрали заводских рабочих Калинина, вооружили их и в гражданской одежде бросили в уличный бой. Атака грозила захлебнуться».

В данном случае интересно вспомнить донесение члена военсовета 30-й армии бригадного комиссара В. Н. Абрамова о рабочих отрядах, которые якобы «после первого выстрела противника в панике бежали». Немцы, судя по всему, так не считали. Ветераны многочисленных кампаний начального периода Второй мировой войны, солдаты и офицеры 1-й танковой дивизии не просто заметили сопротивление со стороны вчерашних обывателей, а посчитали его реальной угрозой.

Бойцы отряда народного ополчения калининской прядильно-ткацкой фабрики имени Вагжанова, осень 1941 года

Можно только представить, какой психологический эффект, помимо сугубо военного, имело воздействие огнемётных танков на слабо обученных военному делу рабочих, однако даже в этих условиях они продолжали сражаться. Журнал боевых действий 1-й танковой дивизии содержит следующую запись от 14 октября:«Жестокие уличные бои с наскоро сформированными частями противника, в которых участвовали даже рабочие и женщины, вынуждают атакующих медленно отвоёвывать территорию».

Тем временем в Заволжье наступавшие немецкие части теснили подразделения 934-го стрелкового полка 256-й стрелковой дивизии. Согласно журналу боевых действий 3-й танковой группы, уже к 11:00 «учебной бригадой была захвачена станция Дорошиха в 5 км западнее Калинина». Затем под контролем немцев оказался и Горбатый мост.

Калининское Заволжье, северная часть города: 1 — станция Дорошиха, 2 — Горбатый мост,
3 — вагоностроительный завод, 4 — Первомайская набережная, 5 — мост через Тверцу.

Интересно, что командный состав противостоящих немцам на северном берегу Волги полков 256-й дивизии скептически оценивал собственные навыки организации и ведения уличных боев. Так, Н. Б. Ивушкин, парторг 937-го стрелкового полка, переброшенного в северную часть Калинина из городского сада, впоследствии вспоминал:«Опыта уличных боёв никто из наших командиров не имел. Пришлось на ходу учиться действиям в городе, овладевать тактикой, требующей быстрых решений. С улиц, простреливаемых противником, людей переместили в переулки. Использовали окна и чердаки домов для огневых точек. Продвигались вперёд, прижимаясь к стенам. Минут через 30 вырвались на Первомайскую набережную. Завязался встречный бой, в результате которого гитлеровцы были отброшены. Наши бойцы откуда-то со дворов катили на улицу бочки, тащили брёвна, снимали ворота, ломали заборы. Вскоре улица была перекрыта баррикадами».

На южном берегу Волги в середине дня 1-й батальон 113-го полка на бронетранспортёрах постепенно продавливал оборону советских частей в фабричных кварталах. Ведя тяжёлый бой, мотопехотинцы 3-й роты слева от себя увидели Волгу и ажурные пролёты Волжского моста.

Вверху: Горбатый мост (фотография начала ХХ века), внизу: Волжский мост (немецкая фотография)

Интересно, что сама 3-я рота на время оказалась в изоляции, так как основные силы 1-й танковой дивизии наступали несколько южнее, через улицу Софьи Перовской. По словам Хаупта, дальнейший ход боя выглядел следующим образом: «Когда майор доктор Экингер со своим бронетранспортёром и двумя танками пробился к роте Файга, он увидел вокруг себя только красноармейцев и вооружённых рабочих. Теперь мост, словно магнит, притягивал его атакующих стрелков. К ним присоединился огнемётный танк, который сопровождали два танка Pz.Kpfw.III. Они подавляли пулемётные точки. Но когда обер-лейтенант Файг уже думал, что наконец-то пришло время прорваться к мосту, перед ним и его людьми внезапно оказался канал.
Напротив, на восточном берегу, находились русские позиции! За ними был виден 250-метровый мост. Но перед ним был канал, за которым находился занятый противником стадион Калинина. Справа от маленькой церкви разведали переправу через канал. И повсюду — русские, русские и снова русские! Со стадиона у Волги вела огонь полевая и противотанковая артиллерия… Наконец подвезённые миномёты открыли огонь дымовыми минами по позициям противника на том берегу канала и перед ними. Обер-лейтенант Файг под прикрытием дымовой завесы пошёл в атаку по мосту через канал. Повернув направо, ему и 36 солдатам его роты удалось опередить охрану противника, преодолеть систему опорного пункта и прорвать позицию по берегу канала».

За канал немцы приняли текущую в черте города и впадающую в его историческом центре в Волгу с юга реку Тьмаку. Уничтожить два небольших моста через неё, трамвайный и автогужевой, как это часто бывает, красноармейцы просто не успели.

Улица Софьи Перовской, по которой немецкие части наступали в центр города (немецкое фото)

По советским данным, захват мостов выглядел несколько иначе. Дело в том, что части 1-й танковой дивизии прорвались, по сути, почти к штабу 30-й армии, который располагался на первом этаже здания областного УНКВД (в наши дни — корпус Тверского медицинского университета). Именно к нему отошли бойцы истребительного батальона. Участник сражения сотрудник НКВД Н. А. Шушаков так описал бой за овладение мостами: «В связи с угрозой прорыва немцев к центру города со стороны “Пролетарки” штабная рота охраны утром 14 октября заняла оборону по реке Тьмаке, у городского сада и у здания облисполкома… В 15:00 к ним присоединилась группа бойцов истребительного батальона УНКВД под командованием майора Г. А. Митькова. Это были в основном офицеры управления, накануне участвовавшие в бою у Мигалова. Около 17:00 со стороны улицы Софьи Перовской появились немецкие танки. За танками шла пехота. Когда танки подошли к мосту через Тьмаку, со стороны Советской улицы ударила пушка. Передний танк остановился перед мостом и дал ответный выстрел. Отважную “сорокапятку” разнесло вместе с расчётом».

Район Волжского шоссейного моста: 1 — четырёхэтажный жилой дом на улице Софьи Перовской с предыдущего фото, 2 — здание школы № 6, 3 — храм Николы в Капустниках, 4 — стадион «Динамо», 5 — здание УНКВД, 6 — здание облисполкома (Путевой дворец) и городской сад вокруг него, 7 — Волжский мост, 8 — один из «фабричных кварталов», через которые прорывалась к мосту рота обер-лейтенанта Файга.

По воспоминаниям сражавшегося в составе истребительного батальона сержанта госбезопасности Г. К. Рассадова, даже после прорыва немцами позиций на берегу Тьмаки бой не угасал:«Кроме винтовок и карабинов, встретить танки нам было нечем. В это время из-за подбитого танка появились автоматчики. Под прикрытием пулемётного огня они заскочили в здание школы № 6 и стали бить по нам из окон второго этажа. Ведя прицельный огонь из-за решётки городского сада и здания УНКВД, мы блокировали эту группу. Потом немцы поставили пулемёт на колокольне, возвышавшейся за стадионом, и наши позиции оказались в зоне огня».

Храм Николы в Капустниках, архитектурный памятник середины XVIII века, действительно был тогдашней доминантой на местности рядом с мостом. Заняв его, немцы прекрасно видели все передвижения оборонявшихся советских частей. Возможно, позднее они наблюдали и отход по Советской улице штаба 30-й армии, прикрытый ротой охраны.

Вид на мост со стороны южного берега Волги. Слева — дощатые стены стадиона «Динамо», справа — городской сад

О продолжении боя за Волжский мост Хаупт рассказал, цитируя дневник обер-лейтенанта Файга: «Когда дым снова рассеялся, мы достигли уже дощатых стен стадиона, и русские совершенно исчезли из поля зрения. А теперь — быстрее вперёд, к большому мосту, до него уже почти рукой подать! Окопавшиеся до этого на стадионе русские уже отошли… Выдохшись полностью, все залегли на мосту. Кабель перебили. “Быстро, на другую сторону! Встать, давай вперёд!” Для нас это были гонки со смертью. 250 метров моста были долгой дорогой! На северном берегу нам было видно орудие, пулемётный дот и позиции. По нам ударил оживлённый огонь, но останавливаться больше было нельзя».

Составители журнала боевых действий 3-й танковой группы внесли в документ гораздо более лаконичную запись:«Шоссейный мост в Калинине после тяжёлого боя был захвачен в 16:30, заложенное взрывное устройство удалено».


Заветный мост
Немцам в очередной раз в кампании 1941 года достался неповреждённым очень важный шоссейный мост. Конечно, советских сапёров, минировавших его и не успевших уничтожить, можно понять. По мосту активно передвигались части Красной армии, он обеспечивал транспортную связность обороны города (так, днём 14 октября по нему переходили Волгу подошедшие из городского сада бойцы 937-го стрелкового полка, отправляясь защищать северную часть города), и преждевременный подрыв мог существенно ослабить позиции обороняющихся войск. С другой стороны, захват моста немцами стал настоящей катастрофой для всей системы советской обороны.

Танки Pz.Kpfw.III и мотопехота 1-й танковой дивизии вермахта неторопливо продвигаются по Советской улице

По словам Н. Б. Ивушкина, «немцы бросили несколько танков с десантом автоматчиков через Волжский мост на Первомайскую набережную. Они шли навстречу своим частям, двигавшимся со стороны вагоностроительного завода». Таким образом, 937-й полк попросту мог попасть в окружение с туманными перспективами манёвренного боя против заведомо более мобильных частей противника. В этих сложных условиях советские части были вынуждены отойти к впадавшей в Волгу с севера реке Тверце, пытаясь удержать позиции на её берегах.

Журнал боевых действий 30-й армии почти дословно подтверждает слова политработника: «На северном берегу наступление немцев сдерживалось упорным сопротивлением частей 256-й стрелковой дивизии, но с выходом противника к шоссейному мосту через Волгу дал ему возможность бросить несколько танков и автоматчиков в тыл нашим войскам, действующим на северном берегу. В результате наши части начали отход к Тверецкому мосту, где к 18:00 заняли оборону».

Ивушкин обозначил местоположение частей и подразделений даже несколько конкретнее: 3-й батальон закрепился на правом берегу Тверцы, 2-й батальон — на левом, по Затверецкой набережной. 934-й стрелковый полк дивизии отошёл на рубеж Николо-Малица и севернее, имея задачу совместно с подошедшим 16-м пограничным полком НКВД не допустить прорыва противника по Ленинградскому шоссе на Торжок.

В свою очередь, части 5-й стрелковой дивизии отходили из охваченных огнём городских кварталов на тогдашние юго-восточные окраины Калинина. Измотанные тяжёлыми боями части, истощив и без того далеко не безграничный боезапас, двигались по направлению к Московскому шоссе. Вместе с ними отступали бойцы истребительного батальона и ополчения.

Фотография практически того же места, что и на предыдущем фото, но с другого ракурса.

В описании боевого пути 5-й стрелковой дивизии, созданном намного позже происходивших событий, отступление из города упомянуто достаточно лаконично: «В ночь на 15 октября 1941 года под натиском превосходящих сил пехоты и танков противника, сильным воздействием авиации, дивизия отошла на восточную окраину г. Калинина». Комиссар дивизии П. В. Севастьянов отмечал:«На окраине Калинина, у знаменитого элеватора с его железобетонными стенами и удобными бойницами, мы и зацепились. Оставить его — значило отдать немцам Московское шоссе. Полки закрепились здесь с намерением держаться до последнего и принялись строить оборону, в особенности — противотанковую».
Только к этому времени на помощь стрелковым полкам пришёл наконец 27-й артиллерийский полк. Поддержка его орудий очень пригодилась в последующих боях за город.

Активность авиации с обеих сторон в течение дня была достаточно высокой. Записи в журнале боевых действий советского 6-го истребительного авиакорпуса ПВО о действиях немецких ВВС сообщают, что «противник активно ведёт разведку в прифронтовой полосе, производя попутно бомбометание по подходящим резервам, скоплениям наших наземных войск, местам погрузки и выгрузки». Советские авиачасти также не оставались в долгу. Документы 3-й танковой группы красноречиво свидетельствуют: «сильные воздушные налёты противника приводят к существенным потерям».

Взятие Калинина не стало для немцев лёгкой прогулкой. Сбросив с постамента памятник Ленину на одноимённой площади, захватчики водрузили на его место наспех сделанную свастику. На самой же площади разбили кладбище для погибших солдат и офицеров вермахта. Считается, что здесь хоронили наиболее отличившихся из них. Удивительна тяга немцев к украшению своих погребений: пальмы, выставленные в кадках прямо в снег, наверняка сразу погибли. Впрочем, кладбище оккупантов просуществует ненамного дольше

Итогом тяжёлых для обеих сторон боев 14 октября стало установление немцами контроля над большей частью Калинина. Вермахт захватил важный плацдарм и транспортный узел, что на протяжении многих последующих дней обеспечило предсказуемость намерений советского командования на калининском направлении. Город требовалось отбивать, а пока его ждали два месяца оккупации…

Источник

9 мая 1945, Ленинград