Temporary Internet Flies — Дайри (бывший Diary.ru)

суббота, 26 мая 2007

22:37

про эрекцию

¡ʎuunɟ ʇou sı sıɥʇ

Пришел сегодня с семинара по джиу-джитсу, к нам большие мастера с Перми приезжали. Весь в синяках, грудина болит, не дотронуться. Кроме всего прочего, отхватил по зубам и по уху.

Попал под ливень, пришел весь мокрый до нитки, уставший и жутко довольный - не каждый же день попадаешь под теплый сильный кислотный дождь.

Развесил сушиться одежду, напился молока с кофием и понял, что глаза слипаются. "Дай, - думаю, - посплю часок". Рухнул на кровать, начинаю засыпать. Вдруг вижу - летит кулак. Ничего не соображая, по накатанной, пытаюсь сделать вход и перекрыть удар, дергаюсь, просыпаюсь. Расслабляюсь, начинаю снова засыпать. Летит кулак. Мгновенно толкаюсь ногами навстречу, дергаюсь, просыпаюсь. Засыпаю, летит кулак...

Так и не уснул.

"Ребята, вы славно потрудились!", как сказал бы капитан Смоллетт.

Еще научиться бы так же быстро реагировать на атаку в реальности

Похоже, дело в недостаточной расслабленности.

Работаем дальше.

PS. Вчера после тренировки сенсей показал потрясающую штуку: на Московской, у фонтанов, стоит бронзовый Ленин. Так вот, у этого Ленина при определенных кондициях происходит эрекция. Дико смешно. Он до сих пор живее всех живых.

URL

пятница, 25 мая 2007

19:23

детские шалости

¡ʎuunɟ ʇou sı sıɥʇ

Сегодня услышал давно забытое слово "кондёр" и тут же вспомнил кучу разных штук.

Кондёрами мы именовали конденсаторы, это такая радиодеталь, способная удерживать электрический заряд и в кратчайшие сроки заряжаться или разряжаться. Механизм был прост: брался конденсатор (размером плюс-минус со спичечный коробок, емкость сейчас установить не представляется возможным), к его клеммам припаивались два проводка и скручивались между собой для некоей устойчивости конструкции. Концы проводков аккуратно зачищались от изоляции и распрямлялись параллельно друг другу наподобие вилки. Оружие было готово.

Девайс этой самой вилкой совался в электрическую розетку и, как только раздавался характерный треск, выдергивался обратно. С вероятностью фифти-фифти он был заряжен. Далее оставалось найти ничего не подозревающую жертву в лице однокласников-одноклассниц-сестер и коснуться обоими контактами кожи. Визгу было выше крыши. Радости тоже не было предела.

Отец ворчал, что конденсатор однажды взорвется в руках, но ничего так никогда и не взорвалось.

Самое интересное в том, что при соединении двух контактов заряженного конденсатора вылетала огромная страшенная искра и щелкало жутко. Если коснуться ими лезвия ножа, на стальном лезвии оставались отчетливо видимые углубления. Но кожу почему-то не обжигало и не ранило. Просто било током безо всяких последствий. Все было испробовано на себе.

* * *

А однажды кто-то придумал делать дротики. Брались 4 спички, между ними зажималась игла, и вся конструкция скреплялась ниткой. Нитка наматывалась плотно, формируя тяжелую головку. Сзади между концов спичек всовывалось бумажное оперение. Летали эти штуки дай боже - со свистом. И втыкались не менее круто. Если кто-то запускал дротик под потолок, и тот оттуда пикировал в пол или в парту, бывало весьма и весьма непросто выдернуть его обратно.

Я усовершенствовал конструкцию. Игла, перед тем, как быть зажатой между спичками, намазывалась клеем ПВА и обматывалась одним слоем нитки, который так же обмазывался клеем. Игла бралась страшная, швейная трехгранная. Затем игла прочно обжималась спичками, и все это обматывалось ниткой. Каждый новый слой обмотки снова и снова пропитывался клеем. Головка дротика достигала толщины пальца и была весьма приличного для такой игрушки веса. Когда клей высыхал, иглу выдернуть уже было невозможно. Это были вообще страшные штуки, и я как-то допер до того, что не стоит показывать ребятам такое оружие, держал их дома. И хорошо, в общем-то, сделал. Ибо однажды один идиот со всей дури-таки запульнул дротиком в девочку. В спину. На белой блузке расплылось огромное кровяное пятно. Посреди пятна торчал дротик.

На этом эпопея с дротиками закончилась.

Но после мы кидались бритвенными лезвиями (оно надевается на средний палец и щелчком отправляется в полет), стреляли из медных духовых трубок дротиками упрощенной конструкции, делали пугачи, которые заправлялись серой от спичек и стреляли так, что можно было оглохнуть, мы собственноручно делали дома дымный порох, заправляли им металлические баллончики от сифона, втыкали туда самопальные же подобия бикфордовых шнуров и подрывали - то в лесу, а то и посреди города.

Помню, раз под Новый Год какие-то подвыпившие мужики, заметив, что мы собираемся грохнуть бомбу, спросили нас, что мы там химичим, и мы объяснили: "А, самоделка". Мужикам стало интересно, они с некоей долей насмешки потребовали: "Ну давайте, поджигайте вашу самоделку". Мы что, запалили шнур, отскочили подальше, а оно кэээк даст! Мужики в глубокой прострации: "Ну нихуя себе самоделка!"

Короче, было весело. До сих пор удивляюсь, как так получилось, что все остались живы, с пальцами и глазами.

Все-таки детям и правда везет.

Кстати, балончик от сифона взрывом выворачивало наизнанку как шкурку мандарина. Неслабая была игрушка.

URL

01:45

стиркой навеяло

¡ʎuunɟ ʇou sı sıɥʇ

А Рейган - вор, ковбой и педераст - поставил мир на ядерную карту.

Тревожно мне. Кусаю свой матрас. Дрожу, как СС-20 перед стартом.

Закончился хоккей, пошли стрекозы. А по второй - насилуют кларнет.

Но как же можно, товарищи, ведь висит Угроза? И ничего страшней Угрозы нет.

А.Башлачев

Люблю смотреть кинохронику ядерных испытаний. С позиций маленькой букашки мне очень интересно наблюдать за грандиозными и сверхчеловеческими событиями. Если бы я был муравьем, я бы целыми днями, разинув жвалы, смотрел на людей, на эти неуклюжие гигантские горы, проплывающие мимо, и, наверное, в конце-концов помер бы с голоду. Но так получилось, что я не муравей, а как раз одна из этих гор, и поэтому я смотрю в экран. И, вероятно, все равно однажды помру с голоду.

Так вот, кинохроника. Яркая вспышка, столб пыли, взрывная волна, сметающая все на своем пути, кирпичные дома, исчезающие вмиг, как карточные домики, горящие деревья, которые, несмотря ни на что, остаются стоять, человеческие силуэты на стенах там, где кто-то испарился за долю секунды, огромный белый гриб взрыва на горизонте... Но больше всего меня всегда поражали облака, разбегающиеся от эпицентра. Человек может срубить дерево, взорвать дом, но разогнать облака вот так, за несколько секунд - не может никто. И в этом есть красота, страшная, грозная, убийственная, но все же красота.

Мне очень неприятна мысль о том, что может случиться ядерная война. Это будет означать полную неспособность защитить себя и других, это будет значить, что одномоментно погибнут миллионы людей - только потому, что им повезло родиться и жить в этой стране или даже на этом континенте. Погибнуть под колесами автомобиля или от ножа в темной подворотне не так обидно, как при ядерном взрыве, потому что в последней ситуации от тебя совсем ничего не зависит. Кто-то нажмет на кнопку, и все - ты обречен.

С другой стороны, это, наверное, очень быстро и совсем не больно: "чик, и ты уже на небесах". Даже не узнаешь, что умер. Я, в принципе, не хотел бы умирать долго, но и такой вариант меня не устраивает. Хочется все же быть осведомленным в этом вопросе. Как-никак, всего один раз помирать.

Иногда стираешь штаны, или подметаешь пол и начинаешь представлять, что война все-таки случилась, и жить осталось всего несколько секунд. И перед внутренним взором сразу рисуется картина...

... лето, теплый вечер. Еще не темно, но закат уже выкрасил облака в нежно-розовый. Я, босиком, в одних штанах, выхожу на балкон. Город замер. Не было сообщений по радио, нет ни паники, ни ужаса, все почти как всегда. Но все что-то почувствовали - встали машины на дорогах, пешеходы тревожно оглядываются, те, кто дома, прильнули к оконным стеклам, всем вокруг не по себе. Не поют птицы, не орут под окнами дети, и лишь последние кошки стремительно несутся к подвальным окнам.

С девятого этажа видно далеко вперед, и там, вдали, где блестит полоска залива, что-то вспыхивает ярким огнем, и я, как в замедленном кино, вижу, как привычный мне городской ландшафт начинает исчезать, проваливаться и крошиться, оставляя после себя ничто. И это ничто ширится, растет, движется ко мне с нарастающей скоростью.

Я понимающе улыбаюсь улыбкой Моны Лизы, в последний раз окидываю взглядом все то, чего сейчас не станет, глубоко вдыхаю, раскидываю руки в стороны и поднимаю глаза к небу, по которому все быстрее и быстрее бегут облака.

Секундная тишина.

Удар.

Темнота.

* * *

А на самом деле, если (когда) все случится, совсем не так все будет.

Ничего особенного не почувствуешь. Как всегда, сядешь на горшок в четырех узких стенах своего туалета, начнешь тужиться, и погаснет свет. С ужасом подумаешь: "Ёпрст, ослеп!"

Ан нет, хуже. Совсем мертвый стал.

URL

четверг, 24 мая 2007

02:20

Терминатор - 4

¡ʎuunɟ ʇou sı sıɥʇ

Я уже реально боюсь Наташо. Ровно за две минуты, классически и корректно перезагрузив компьютер через кнопку Пуск, убила все разделы на жестком диске. Потрясающая энергетика. Я аплодировал. Но к своему компу подходить, на всякий пожарный, запретил. Под страхом смерти.

URL

01:50

гармония жизни

¡ʎuunɟ ʇou sı sıɥʇ

Вчера в магазине мне снова достался пакет кислого молока. Я, как всегда в таких случаях, был очень зол и ругался матом (дома, в одиночестве), потому как эта неприятность кардинально поменяла мои планы на ужин. А ужин - это единственное время, когда я могу более-менее по-человечески поесть.

Но решил сильно не расстраиваться, поел чего получилось, а молоко выставил на подоконник. Сегодня же вечером, приползя с тренировки, меня на окне ждал перерожденный пакет простоквашки. Попивая прохладную простоквашу с сахаром, вспоминал вчерашние неприятности с довольной миной.

Решил заварить кофе. Насыпал в кружку собственно кофе, закинул 5 ложек сахару, вскипятил чайник, повернулся, взял с подоконника пакет и вылил остатки дорогой моему сердцу простоквашки в кофе. "Тьху!" - вскричал я. И еще раз: "Тьху!" Но было поздно. Бурда наполняла мою кружку. Две вкусняшки родили какашку. Пробовать почему-то не хотелось. Вылил.

Короче, нет в жизни счастья. Несчастья, правда, тоже нет. Зато есть колебания туда-сюда в районе некоего центра равновесия.

Гармонические колебания, блин.

Чертова синусоида.

URL

вторник, 22 мая 2007

23:26

... и хвостик - пупочкой?

¡ʎuunɟ ʇou sı sıɥʇ

Какое глупое слово "Arsenal". Только истинно просветленный человек может ходить по улице в кофте, у которой на спине нарисовано слово, образованное слиянием слов "Arse" и "Anal".

URL

18:10

про чай зеленый байховый и немецко-фашистских окуппантов

¡ʎuunɟ ʇou sı sıɥʇ

У Наташо где-то с полгода назад появилась баночка с чаем. Чай был зеленый, назывался "Спешиал Ганпауда", он же "Special Gunpowder". Я к такому чаю равнодушен, даже ни разу не попробовал. Олег, тот однажды выпросил на пробу. Ну и сыпанул от души, дозу не менее четырехкратной. Подозреваю, что зеленого чаю он уже больше никогда не захочет. Но суть не в том.

Очень уж мне та баночка глянулась. Зеленая, с драконами, с рельефными листьями на поверхности, очень приятная наощупь и с крышкой впритирку. Крышка же, когда ее закрываешь, очень завораживающие звуки издает. И что самое главное, эта банка скорее высокая, чем широкая, то есть как бы цилиндрическая. Очень по форме и размерам похожа на фошысцкие... штуки. В каждом кино про войну у фрицев обязательно на поясе висели такие цилиндрические емкости. Я когда маленький был, мне мнилось, что там обязательно должны быть патроны. Много патронов. А ценность солдата в то время мне казалась прямо пропорциональной количеству боеприпаса, который он на себе может унести.

Фашистские солдаты, конечно, были вражескими. Более того, они были плохими, но вот эти цилиндры у пояса на всю жизнь стали для меня олицетворением некоего военного романтизма, чего-то отчасти запретного и недосягаемого, ведь у Наших солдат такого не было.

И тут эта баночка, да еще и с драконами... В общем, я улучил момент, когда Наташо была особенно благоприятно настроена, и высказал ей такую мысль, что она, в принципе, как хочет, но баночка чур моя. Чай пусть Наташин, но лежит он в моей баночке. Наташо была не против, моя идея ей понравилась.

Целых полгода я облизывался на баночку, замерял уровень чая, примерялся и приценивался, интересовался у Наташо здоровьем моей подопечной и мужественно оберегал драгоценную емкость от вражеских посягательств. И вот сегодня, - о чудо! - баночка с утра оказалась на моем столе, совсем пустая, целиком моя. Это счастье.

Я уже ее и так покрутил, и эдак, и понюхал, и потрогал, и вовнутрь заглянул, даже сыграл на ней победный гимн, как на тамтамчике.

Нужно теперь срочно придумать, что с ней дальше делать

А про те фашистские штуки я много раз спрашивал знающих людей, и они мне много раз объясняли, что в них было и зачем оно было надо. Но я патологически не помню. Каждый раз я забываю и каждый раз снова и снова думаю, что там были патроны. Много патронов.

URL