Продолжаю обучаться на курсах. Учиться очень здорово, не то что работать. Можно представить, что ты снова свободный студент и раздолбай, и что завтра не нужно переться на работу и можно проспать первую пару. Или две. Или забить на универ с целью посетить Эрмитаж. Ведь нужно же просвещаться, не помирать же неучем. А в Эрмитаж взять и не пойти, потому что это в лом, лучше ведь пойти погулять по ночному Питеру, а не бродить меж картин и спульктур, огороженных красными пыльными бархатными веревками и пугать охранных старушек на стульях своим видом и вероятными намерениями изнасиловать каждый экспонат.



В общем, учиться классно. Несмотря на то, что рядом со мной угнездился дядька, который абсолютно не в курсе, как зайти на диск Це и создать там папку с именем "новая папка" или "сдохни сука". Который иногда даже просит меня набить ему в командной строке команду из трех слов, потому что перед этим он по минуте вводит одним пальцем эту злосчастную команду, делая в ней как минимум три ошибки, потом, внутренне сжавшись и напрягшись так, что это видно даже снаружи, он жмет Enter с видом "щас ничо не получится" и, когда комп говорит ему, что он лох, дядька грустно смотрит на меня и виновато просит: "Макс, набей, а?"

Я набиваю. Мне не жалко. Хоть иногда мне и кажется, что в итоге я делаю за все за нас двоих.



На большой перемене можно достать из сумки пакет с бутами и слопать их, катаясь туда и сюда на вращающемся стуле с колесикаи и амортизационной системой. Сначала меня на нем укачивало, но теперь я думаю, что это очень хороший стул.



Никакого питья у меня не предусмотрено по причине банального отсутствия денежных средств - до зарплаты в кошельке осталось меньше рубля мелочью. Кошелек, истончившийся до совсем уж неприличного состояния, вызывает жалость и слабую брезгливость - как упавший член.

Жду получки. А пока бегаю на первый этаж, в тубзик, глотнуть воды из под крана.



Очень мне нравится наш туалет. Весь белый и чистый, с большими зеркалами и блестящими железяками. Там есть две раковины, а над раковинами установлены краны. Что примечательно, из одного крана идет принципиально только горячая вода, а из другого - только холодная. И ручки разного цвета - красного и синего - по одной на кран.



На писсуарах есть работающие (тоже круто блестящие) ручки для смыва. А на стене висит объявление, в котором администрация внушительно просит писающих мальчиков и дяденек не включать слив в двух писсуарах сразу, а то в туалете начинается потоп. Ковчега не предусмотрено.



Очень радуют наши переквалифицирующиеся военные, которые после каждого захода в кабинки туалета идут мыть руки. Вот чего я от них не ожидал, так это такой чистоплотности. Очень подозреваю, что делают они это исключительно из желания после помывки посушить руки модными ветряными сушилками, установленными у входа и ревущими, как мини-шаттл. Один раз сам не удержался, помыл руки и пошел к сушилкам. Оглянулся, не видит ли кто, и посушил руки - каждую своей сушилкой.



Как это ни странно, я осознал для себя удовольствие в том, чтобы при учебе быть лучше других. Сделать быстрее, понять раньше, задать лишний вопрос, как-то выпендриться перед преподавателем. Давно такого за собой не замечал.



Учебную идиллию нарушает ожидание надвигающегося семинара по айкидо. Прогуливать учебу у нас крайне нежелательно. Во-первых, могут и отчислить, и, учитывая, стоимость обучения, это очень нехороший конец. Во-вторых, можно упустить что-то важное и потом наверстывать, что тоже малоприяно. Но на семинар очень хочется. Придется написать заявление на несколько прогулов. Айкидошные амбиции требуют. Здесь я тоже хочу быть лучше других.



Сегодня на пути к айкидо шли с сестрой по переходу в метро, и вдруг ко мне подошел человек, идущий навстречу, и протянул руку. Оказалось, Кровавый Леша, второй дан айкидо айкикай. Спросил, куда мы идем и, узнав, что на тренировку, пошел с нами. Я так и не понял, почему он не пошел сам, тем более, что он признался, что встретил уже Гену, который ведет наши "детские тренировки" по воскресеньям. Спросить у него я не решился, потому что побаиваюсь его немного. Очень странный человек. Очень мало говорит, вплоть до того, что за речь из 20-30 слов уже извиняется как за длинную, очень редко улыбается, всегда спокоен, вежлив и корректен, но кажется надменным и холодным, вызывает неловкость и ощущение себя не в своей тарелке. И мне почему-то всегда очень хочется, чтобы он думал обо мне хорошо. Впрочем, может, все не так и плохо, раз он сам ко мне подошел и руку пожал. Чему я весьма рад и даже горжусь немного. Да и пару раз в прошлом он улыбался моим шуткам.



Кстати, я хоть и не решился спросить, почему он вернулся с нами, но спросил, не будет ли он против, если я к нему буду приходить на тренировки. Леша сказал, что я всегда могу приходить "в гости", и он даже денег не возьмет. Класс. Вот курсы отхожу и начну у него пару-тройку раз в месяц появляться. Больше мой сенсей не позволит



Удивительная штука - в толпе народа встретить человека, про которого ты знаешь, что это мастер айкидо. Вокруг идут люди, толкаются, ни о чем не подозревают, а тут - такой человечище, начавший заниматься тогда, когда ты еще в третий класс ходил.



Вообще, после того, как я сам начал заниматься, я постоянно встречаю знакомых айкидошников. Заходишь в вагон метро, а из него выходит мастер, который как-то тебя по татами раскатывал. Или идешь под дождем домой, мокнешь потихоньку, думаешь о чем-нибудь неспешно, а тут тебе навстречу пробегает, прикрыв голову, третий дан товарищ Зайцев. Который тоже как-то меня на улице узнал, поздоровался и даже к себе приглашал заниматься. Забавно это все.



Хочется спать уже, потому что поздно и завтра на работу идти. Часто спать хочется даже не от того, что действительно хочется, а то того, что знаешь, что вставать рано. А сегодня я наконец-то выспался, о чем так долго мечтал. Даже в субботу пришлось вставать рано - раньше, чем по будням. Как дожить до февраля?..



В пятницу приполз домой, сел за комп, думал, сейчас почитаю почту, сделаю пожрать и завалюсь спать, чтобы не изображать из себя с утра дохлую вялую курицу. Вдруг звонок в дверь. Открываю, сосед: "Я тебя не разбудил? Помнишь, я тебя обещал напоить? Давай по 50 грохнем?" Все мои "да мне спать" прошли мимо его ушей. На мое "я водку не пью" он ответил, что принесет вина и побежал к себе. "Блять", - подумал я, и пошел готовиться к приему гостя. Гость принес две бутылки и сказал "Неси рюмки". Я с глупым видом развел руками, и гость умчался за рюмками.



Сосед мой - бывший спецназовец, афганец (если к таким людям вообще применимо слово "бывший", они с этим до конца дней живут). Как я помню, он лет 5 назад вышел из тюрьмы. Все говорили, что теперь он даст нам тут шороху, но он оказался на удивление приличным человеком, тихим и незлым. Сейчас работает где-то охранником, делает у себя ремонт, два раза в год переделывает сделанное из-за регулярных протечек, часто курит на площадке и травит всякие байки, если я задерживаюсь поболтать с ним. Бывает в подпитии, но не сильно. Хозяйничает в подъезде - вставляет разбитые стекла и ругается, если кто-то открывает окна нараспашку, что весьма странно, все-таки на улице уже холодно. В общем, неплохой человек, хоть я, если честно, предпочел бы с ним не общаться, но у меня это вообще патологическое, мне сложно общаться с людьми, если я не знаю, о чем с ними говорить, а такое бывает слишком часто. Впрочем, многие компенсируют мою некоммуникабельность своей разговорчивостью, так и живем.



В общем, пол-ночи мы с ним сидели; я пил дешевое вино, он пил водку и курил сигареты. Пел под гитару свои афганские песни. Слушали Талькова. Сосед рассказывал, как они там воевали, как он заходил в дома, откуда можно было не выйти живым, крутя на пальце гранату за кольцо, чтобы просто отмашкой ее можно было с чеки сбросить. Как следствие - кличка "Чекист". Расказывал, как они сопровождали Розенбаума там, в Афгане. Как он пел с БТР-ра прямо там сочиненные песни. Слушали Розенбаума.



А потом сосед демонстрировал штуки из рукопашного боя, из системы Кадочникова. Похоже на айкидо немного, только очень агрессивное, с ударами и членовредительством. Там, где в айкидо можно просто положить человека мордой в землю и удержать, тут ему ломают руку, бьют коленом в голову и добавляют ногами уже лежачему. Плюс показывал всякие зверские захваты с броском за челюсть, за глаз, показывал, как нужно бить сзади в шею, чтоб сместить позвонки... Бррр... Как представил себе, мороз по коже. Если кто на него нарвется, тому можно только посочувствовать.



И еще. Мы потолкались немного.

Он так движется, так работает... Даже если не бьет, то такое намерение демонстрирует, что реально страшно становится. Понимаешь - ты ничего не сможешь сделать этому человеку. А он тебя - в любом состоянии - может убить за 10 секунд. Голыми руками. Это страшно.



Хочу так.

У меня офигенно обостренное собственническое чувство. Я не помню, но мама рассказывала, как сто лет назад я в аэропорту не хотел сдавать коляску в багаж, все доказывал тетеньке, что "это моя коляса". С тех пор мало что изменилось.



Нет, я не считаю себя жадным человеком. Если надо, могу поделиться - едой, деньгами, одеждой, временем, да много чем. И никогда не попрошу ничего в ответ и взамен, если только заранее не было оговорено, что это - в долг. Долги - это святое.



Но есть вещи, которые я считаю только и только своими. Личными. Моими. Принадлежащими единственно мне.



Набор весьма разнообразен - например, только что собранные грибы - в принципе, их не жалко, но ведь я типа охотник-добытчик, как их отдать? Или, допустим, мое личное молчание. Я прихожу домой под вечер, усталый и голодный. И самое меньшее, чего мне хочется - это разговаривать. Мне даже "привет" сказать тяжело. И я очень рад, когда дома никого - никому ничего от меня не надо. А если кто-то есть, то приходится как-то вымучивать "првт" или "трямс" или махать скрюченной лапкой в воздухе, имитируя бурную радость от встречи. И если кто-то лезет ко мне с разговорами в такое время, он, тем самым, отнимает у меня мое личное. Или вот я просто терпеть не могу, когда лезут ко мне в тарелку. Есть еда в холодильнике. Есть возможность попросить что-то купить, если я иду в магазин. Но зачем вырывать у меня кусок изо рта, зачем отгрызать кусок моей яичницы, сделанной из расчета "ни много ни мало, ровно-идеально-для-меня"? Зачем, зная, что я покупаю себе "ритуальный" литр молока после айкидо, по сто раз натыкаться на грабли моего неприятия деления его "по-братски"?



Список можно продолжать. В него попадет компьютер, в него попадут отношения с разными людьми и время, когда я хочу пообщаться с кем-то с глазу на глаз, без зрителей. Там же будет и одиночество, которое иногда нарушается самым бесцеремонным образом. Там будет достаточно пунктов, чтобы окрестить меня психом.



Проблема в том, что особой логике вся эта система не поддается и ни для кого не очевидна. А я не люблю указывать людям на то, что они лезут туда, куда им не следовало бы соваться. И если все-таки приходится это делать, то самому потом становится неприятно, как будто бы наплевал на кого-то. Но я очень расстраиваюсь, когда кто-то посягает на мое.



Да, я делаю вид, что все нормально, что меня это не задевает и не трогает, что так и должно быть. Но иногда меня так цепляет, что мне не сдержаться. И начинаются обиды и выказывание недовольства, мол я урод и хамло. А нефиг лезть, и думать нужно, что делаешь. Тем более, что уже было говорено.



Если кто еще не понял, заявляю открытым тестом: "Терпеть не могу, когда лезут в мою переписку, читают из-за спины и тем более - начинают в ней участвовать. И тем паче - когда я этого не вижу." Ибо нехуй.



А может, я просто сраный ЖЫД. Тогда убейте меня. DIXI.

Только что стал свидетелем странного превращения. Достал из морозилки пиво, специально глянул, не замерзло ли. Но нет, плещется. Достал открывашку и откупорил бутылку. Стал наливать в бокал. Смотрю, не очень ли оно густое. Жидкое. Льется.

Вдруг смотрю - на стенке бокала пиво начинает мутнеть и загустевать. И чем больше я наливаю, тем гуще оно становится. Вижу, что оно реально начинает превращатся в ледяную жидкую кашу, по виду немного похожую на льющийся теплый парафин, как только попадает на стенку бокала.

Зову сестру посмотреть на сие чудо. Сестра приходит, и я жестом фокусника переворачиваю бутылку над бокалом. Ага - не тут-то было. Из бутылки уже ничего не льется. Но начинает медленно выползать хрупкая колбаска из замерзшего пива пополам с такой же замерзшей пеной. Все замерзло прямо в руках.



Однажды видел передачу про дядьку - он в подмосковье строил пирамиды и в них ставил разного рода опыты, проращивал зерна, морозил воду в бутылках. Пирамиды были каркасные, то есть от холода совсем не защищали. И показывают - зима, на улице минус 10, стоят бутылки рядами. В бутылках - вода. Мужик берет одну, демонстрирует перед камерой, что вода в ней плещется, затем пару раз бьет кулаком по бутылке. Вода на глазах мутнеет и замерзает.

Переохлажденная жидкость это называется.



У меня - то же самое получилось.

Может, мой холодильник и врачевать умеет?



PS: основная шутка в том, что пиво называлось "Невское Ice".

... про большое человеческое счастье.Продолжаю славную традицию написания постов в то время, когда жизнь разлаживается.



Ебаный пидорский выблядок tele2 заебал меня по нутряных судорог, до состояния полной невменяемости, до желания душить каждого, кто причастен к этому долбоебическому в своей пиздопроебищности беспределу, предварительно заткнув ему глотку куском застарелого дерьма. Как можно предоставлять НАСТОЛЬКО уебищные услуги и брать за это деньги? Ладно бы этот хуесосный GPRS работал просто хуево, так нет, он, блядь подзаборная, работает как самое говняное из всех говн. Коннектится каждый пятый раз, жизнеспособный коннект, с которым можно хоть как-то выйти в сеть, появляется опять же один на пять, остальные - просто не тянут данные. Коннект есть, а данные не идут. Опять же, если коннект прожил хотя бы полчаса - это хорошо. Дохнет на второй минуте. Скорость близка к нулевой, странички грузятся по 5 минут. Деньги со счета пропадают. Снимают больше, чем истрачено. Пидоры. Пидоры. Ненавижу. Пусть они все сдохнут. Пусть все их вышки покроются гнилой коростой, пусть сгниет мозг каждого, кто ответственен за такую работу этого пизданутого сукосрального педрильного оператора. Аминь блять и пиздец.



А дерьмо - оно, как известно, случается. Причем если случилось, то можно ждать подкрепления в виде кровавого поноса дерьмовых событий.



С неба льет хуйня. Под ногами плещет коричневая мудня, разлитая по скользким и грязным кучам и комьям заебавшей за два дня пиздОты. Ублюдочные машины разбрызгивают мерзкую жижу из-под колес прямо в рожи не менее ублюдочных прохожих. И среди них еще более ублюдочный я. В Питер пришла ебаная в рот зима. Кто бы надавал ей пиздюлей в кривую поганую харю, чтоб больше не совалась в наш город козлов и баранов?



Мой маленький корявый холодильник изнутри кажется просторным как жопа 60-летней шлюхи. Идеальную пустоту его гнилого нутра нарушает лишь банка полузасохшего кетчупа, который не попал в помойку только оттого, что его в руки-то противно взять, да шелуха от гнилого лука, рассыпанная по не менее гнилому днищу. У меня даже яиц нет.



В моем правом пидорском ботинке есть идиотская стелька, которую я каждое утро поправляю, чтобы она лежала ровно и не елозила как поганый ленточный червь в проеденном желудке. Так нет же, блять - стоит пройти 100 долбаных метров, как стелька заползает куда-то в ебеня и там поганит мне всю мою пиздец какую счастливую жизнь. А погода, похожая на дристню, способствует тому, что тупорылые ботинки промокают как прокладки, и ноги, как следствие, источают нежный аромат только что вылупившегося дерьма.



Мой ебтвоюмать как обожаемый шеф припиздовал сегодня и заявил, что за то, что мы вчера ушли с работы на три жалких часа раньше положенного, он снимает с нас деньги за половину этого сраного дня. Не за треть, а, блять, за половину. Учитывая то, что эти хУевые курсы по гнилому системному администрированию, которые успели подзаебать, еще даже не начавшись, продлятся три поганых месяца, и нам нужно будет уебывать с работы именно за три говняных часа до окончания пидорской смены, ублюдочная зарплата снизится в два козлоблядских раза.



Не подохнуть бы с голоду, ебись он конем.



Олег, блять, старый пидорас. Столько раз я ему говорил, что, блять, нехуй писать с моей icq другим людям, не подписавшись своим гнойным именем. Не понимает, гондон использованный. Насрал сегодня с моего ебнутого адреса одному хорошему, блять, недочеловеку. А недочеловек возьми, сука, и обидься на меня черной залупной обидой. И ему до пизды, что это не я писал корявыми ручонками всякие пиздобольские оскорбления в его нечистоплотный адрес.

Ненавижу эту мерзопакостную ублюдочную беспардонность. Надо же думать своим больным проеденным глистами мозгом, что ты, еб твою мать, делаешь и хули ты лезешь, куда тебя нихуя не просят.



Хорошо хоть теперь у меня есть вонючий qip, который заменил забрызганное блевотой icq пять, блять, один, которое тоже представляет собой образчик пиздяного программистского хуетворчества. Насколько нужно быть припизженным в мозговом плане денератом, чтобы выпускать настолько уебанский софт?



А еще какие-то левые гости лезут с кретинскими советами как мне жить и идиотскими вопросами на гнилые темы.





Сбоку надпись кирпичом: "ПОЛНЫЙ ПИЗДЕЦ".

Мозг, забитый говном и опарышами, крутит заезженную вонючую дребезжащую пластинку с одной-единственной проссанной и заебавшей всех задроченной фразой Привыкай к своей судьбе...

Сижу на работе, пью чай. Мимо проходит О:

- Дай мне своего чаю.

- Угощайся.



Отхлебывает из кружки: "М-м-м...."

Отхлебывает еще раз: "М-м-м-м...."

Торопливо отхлебывает еще: "Ум-м-м-м...."

Возвращает кружку: "Что это ты такое добавляешь в свой чай?"



Что-что.... 5 ложек сахара добавляю. Вот что.

Всего просмотров 1937.



Пружины перестройки замедляют ход,

незаметно для нас уготовив

новый 37-й...

Читал на днях статью про детскую жестокость. Читал про замученных котят, про их обожженные лапки и глаза, читал про искалеченных и убитых зверьков. Реакция, в принципе, стандартная - садисты, изверги, подонки, родители - звери, вырастили поганцев, да что из них получится, если уже сейчас они вон что творят.



А тут вспомнил про себя в детстве, и задумался. Нет, я не поджигал котят и даже не стрелял из рогатки по птицам. Но точно помню, как мы варили в консервной банке "суп" из живых улиток, как кидали камнями в стрекоз - не позабавиться - убить хотели, как пытались сшибить в полете летучих мышей, как железными строительными скобами кромсали на куски мелких рыбок-колюшек, как сжигали кузнечиков.



Про кузнечиков - вообще отдельная история. Целый ритуал был у нас. У нашего дома была поляна с густой высокой травой, в которой всегда водились тысячи кузнечиков всевозможных окрасов и размеров. Мы прочесывали поляну вдоль и поперек, отлавливая этих скрипучих прыгунов, и заточали их в спичечные коробки. А потом вынимали осторожно по одному, заворачивали в газету и поджигали. Иногда кузнечик в силу своего необыкновенного везения выпрыгивал из рук или из развернувшейся бумаги, и скрывался. Но в большинстве случаев ему не везло и он заживо изжаривался, а мы с неизменной гордостью хвастались друг перед другом, у кого он красивше обуглился - кузнечики не сгорали целиком, хитин оставался жестким после огня. Самым шиком считалось, если кузнечик не терял своих лапок и не чернел, а становился красивого красного цвета. Я не знаю, зачем нам это было нужно, и не помню, что мы с ними делали потом. Но не ели, это точно. Значит, просто выкидывали. И шли ловить новых.



У них не было больших блестящих глаз, они не плакали и не кричали, у них не текла кровь и мы не видели их агонии, но все равно они были живыми. И в этом плане мы тогдашние ничем не отличались от тех, кто сегодня издевается над пушистыми котятами.



А нам тогда не было стыдно. И мы не понимали, что убиваем и мучаем живые существа. Ни о какой морали и речи не шло. Мы могли это. Мы хотели этого. Мы делали то что хотели. Ребенок как никто другой осознает для себя, что мир создан только для него одного, что он сам - центр Вселенной и что ему - все можно. Отсюда и жестокость. Наверное, это нормально. Видимо, это - один из способов познания мира.



Да и к тому же - против кармы не попрешь. Будь ты кузнечик в травке, котенок под лестницей или первоклассник Васечка, которому нечего делать после школы.





А мне два раза в те младые годы было стыдно.



Однажды я вышел во двор со своим любимым самострелом. Самострел - это такой девайс, собранный из доски, прищепки и резинки от трусов. Резинка за два конца пришпиливается к торцу доски, образуя петлю, а прищепка крепится к доске с другой стороны. Тогда можно в петлю сунуть камушек или вишневую косточку, натянуть резинку и зажать ее прищепкой. Дальше дело техники - прицелиться, нажать на прищепку, и снаряд летит в цель.

Во дворе на самом видном месте порхала бабочка-капустница, такая вся белая и красивая. Чем не мишень? Я набрал целый карман косточек и долго-долго пытался застрелить бедняжку, представляя себя грозным ниндзей. Но ниндзя был, что называется, "косой", и бабочке все время удавалось ускользнуть. Косточки кончились. И тогда я решился на нечестную игру. Я без снаряда натянул резинку самострела, зажав ее прищепкой, и подкрался поближе. Как только бабочка села на травку, я приставил самострел к ней вплотную и нажал на спуск. Собственно говоря, я до сего момента не думал о том, что могу попасть и о том, что после этого будет. С первого же выстрела бабочка была повержена. Исковерканные крылья, смятое тельце, бесплодные попытки взлететь и ползти, на фоне того, что еще минуту назад она беззаботно и красиво кружилась белой балериной, все это произвело на меня неизгладимое впечатление. В животе похолодело, стало гадко и мерзко. В тот момент я понял, что есть вещи, которых уже никогда не исправить. Руки опустились, мне расхотелось гулять и я ушел с места своей "славы". И никому ничего не сказал.

Хотел бы написать что-нибудь навроде "в тот день я больше не стрелял", но не могу. Наверное, стрелял.



А однажды я очень долго охотился на лягушку, что сидела в моей канаве. Канава проходила в трех шагах от нашей дачи и я считал, что никто не вправе нарушать в этой канаве "закон". Исполнительной властью я наделил сам себя. Для приведения в силу своего же приговора я собирал полные карманы камней на дороге и обстреливал лягуху. С точностью были все те же проблемы, а лягуха никак не хотела понять, что пора бы свалить от идиота подальше.

В итоге я взял приличного размера булыжник и "припечатал" лягушку, вмяв ее в грязь. И тут же, в ту же секунду, понял, что убил. Ни за что. Бессмыссленно. Того, кто не мог мне ответить. Того, кто ничего мне не сделал.

И вновь на душе стало погано.

Больше я в лягушек не стрелял.

Правда, одну заморозил насмерть в морозилке и спустил в унитаз, но это совсем другая история.

Вчера поутру, когда шел на работу, увидел на мокром и грязном асфальте серьгу. Поднял и утащил с собой. Круглая, тонкая, с небольшим узорчатым грузиком в нижней части, обвитым тонкой проволочкой. Такая простая банальная сережка, какие носят почти все "неформалы". На работе отмыл ее и стал думать, что с ней делать. Совать в ухо - стыдно. Рыбы засмеют. Нацепил на палец вместо кольца. Как раз на безымянный подошла. Походил с ней полчаса и понял, что она не слишком приятно царапает кожу. Раздумал носить, кинул клич в аську и тут же нашел желающего заполучить подарок. Отдал.



Сегодня гуляли по Дворцовой площади, и я из грязи выудил еще одну серьгу. Почти совсем такую же, только у этой форма грузика немного другая. И размером серьга поменьше. Теперь на мизинец.



Что бы это все могло значить? Неужели это намек на два кольца - одно на мой безымянный палец, в другое - на женский? Бред.

По причине адской болезни на работе ничего не делаю, лежу, уткнувшись мордой в стол и проваливаюсь в сон, просыпаясь лишь для того, чтобы попить чаю и регулярно кашляю, так как сил сдерживаться нет.



Дошел сегодня до магазина, купил пожрать и пакет сушек. Сушки оказались беспонтовые, без мака, недосушенные, мягкие и почти безвкусные. Но раз уж купил, тем более на фоне того, что до зарплаты еще... блин, даже думать не хочется, сколько еще до зарплаты, но однозначно много, так вот на этом фоне сижу и грызу эти поганые сушки.



Кусок сушки залетает не в то горло. Начинаю, задыхаясь, кашлять и перхать по всякому, попутно оглядываясь по сторонам, в надежде, что кто-то увидит мою перекошенную морду и догадается постучать по спине. Но нет, все сидят, как ни в чем не бывало, смотрят в мониторы. Привыкли, что я кашляю, и даже знать не хотят, что у них под боком разыгрывается нехилая драма, и что я вот-вот коньки отброшу.



Несмотря на общественный пофигизм, я все-таки умудряюсь сильно выдохнуть низом легких, выплюнуть сушку и предотвратить свою безвременную гибель. Но все равно обидно. Умереть от куска сушки, попавшего не в то горло, может быть, не так уж и плохо. Мало ли кто как умирает. Но вот умереть от куска беспонтовой сушки - это да. Это ацтой.







А еще по городу в несметном количестве бродят тетеньки в оранжевых куртках с холодным оружием - у них в руках палки, на концах которых прикреплены длинные, с ладонь, металлические острия. Тетеньки этими девайсаим собирают мусор с газонов и тротуаров, а мне боязно.



Как-то в детстве меня чуть не пришиб лопатой пьяный мусорщик - я еле увернулся. Помню, тогда расказал дома про это дело, и папа сказал: "Пойдем, покажешь мне этого типа". Но я сказал, что не запомнил его, хотя, на самом деле, запомнил. Не хотелось мне почему-то, чтобы пьяный убогий человек из-за меня пострадал.



До сих пор с некоторым опасением смотрю на людей, работающих на улицах, если у них в руках что-то, чем можно пристукнуть человека. А теми копьями, что у тетенек, не то что пристукнуть, а проткнуть насквозь можно.

Ахтунг! На улицах - зловещие дворники!







По причине введения на предприятии нового трудового кодекса имеем следующие изменения: приход на работу переносится с 9-30 на 8-50, а уход - с 17-00 до 17-50. С уходом - хрен с ним, потому что я все равно ухожу почти всегда последним, потому что до тренировки все равно остается время, и деваться после работы мне некуда. Вот и сижу. А с приходом... Жопа.

Теперь каждое мое утро начинается с размышлений о Вселенской Несправедливости и о том, что Зло-таки побеждает добро.







А еще меня, кажется, назвали хуеплетом. Что ж, могло быть и хуже. Пойду, сплету чего-нибудь...

На днях сенсей огорошил заявлением о том, что вокруг треугольника, имеющего тупой угол, невозможно описать окружность. Клялся и божился, и говорил, что мы можем даже не пытаться его опровергнуть, поскольку все равно нам это не удастся. Я его опровергнуть не успел, потому что разговора с глазу на глаз у нас с тех пор еще не было. Но о существовании школьных теорем о вписанной и описанной окружностях все еще помню. Но просто помнить теорему оказалось мало. Захотелось выяснить, где же лежит центр описанной окружности и доказать, что лежит он именно там, и никак иначе.

Взял лист бумаги и ручку и с ходу рассчитал и доказал все что требовалось. Сам, с нуля, опираясь лишь на элементарные остаточные знания, оставшиеся после школы. Причем, это уже не первый случай, когда я доказываю теоремы таким вот образом, не зная, как они там доказывались в учебнике.



Я это не к тому, что я шибко умный, потому что теоремы эти доказываются не очень сложно. Я это к тому, что в то время, когда этот материал проходился в школе, он вызывал определенные трудности, причем основной проблемой было запомнить принцип доказательства и ход рассуждений. То есть те самые - главные - творческие моменты. То, что сейчас не вызвало затруднений и сработало по схеме "есть проблема, нужно решение -> исходные данные -> (что-то в голове) -> алгоритм решения проблемы -> готовое решение". О таком подходе в то время нельзя было даже мечтать. Голова не работала.

Налицо очевидные качественные изменения.



Один человек говорил, что для того, чтобы начать что-то понимать в предмете своих изысканий, нужно потратить 7 лет на его изучение. После этого как раз и случается тот первый момент перехода количества в качество, после которого родственные этому предмету проблемы начинают видеться "изнутри", открывая свою суть, спрятанную за формой.



С того времени, когда мы изучали треугольники, прошло чуть больше времени, но не суть. Суть в том, что практически неразрешимые проблемы того времени вдруг предстают элементарными и прозрачными, становятся простыми, как таблица умножения.



Вероятно, сегодняшние заморочки точно так же, через некоторое время, перестанут быть чем-то сложным и непреодолимым. И я-таки увижу всю сказочную простоту айкидо, найду в себе способность к неконфликтному существованию, наконец-то научусь выражать свои мысли, пойму, как быть человеком и, конечно, избавлюсь от этой всепоглощающей лени и пофигизма.



Через много лет. Если доживу, блин.