Сегодняшним утром Пиноккио опять куда-то исчез. Все с ног сбились, пытаясь отыскать несчастное дитя, и даже его невеста, десятилетняя Рей Банши, отказалась от еды до тех пор, пока не найдут будущего мужа.
читать дальше-Рей, - говорю я ей, - Эта зависимость тебе на пользу не пойдет. Неужели, ты и вправду его любишь?
-Арлекино, ах, Арлекино, как тебе понять… Разве ты когда-нибудь любил? Разве хоть одна девушка заставляла тебя плакать? – она заламывает маленькие ручки и с надеждой смотрит на меня. Но я молчу, и мадмуазель Банши вздыхает: - Вот и не надо учить меня жить. Через полгода мы с Пиноккио поженимся… и я буду во всем зависима от него. Так какая разница, сейчас или потом? Все равно у меня ничего больше не будет…
Маленькая белая девочка, заливаясь краской, тихонько заплакала. Я положил ей руку на плечо, но она отталкивает ее и лепечет: «Уходи…»
-Женщина не должна стыдиться своих слез.
Я думал, что эта красивая фраза поднимет ей настроение, но мои ожидания не оправдались, и я услышал новый вопрос, включающий в себя сотню сомнений и надежд:
-Ты считаешь меня женщиной?
Я не знаю, что и ответить, поэтому молчу и отворачиваюсь, чтобы не видеть ее собачьего взгляда.
-Ну? Считаешь?
Я очень стараюсь не рассмеяться.
Рей закусывает губы:
-Уходи отсюда, грубый шут! – и заваливается прямо на пол в рыданьях.
Я говорю «Рей», я говорю «не плачь» и пытаюсь успокоить этого буйного ребенка, но она только царапается и шипит сквозь зубы «ненавижу мужчин!». В дверях уже появляется прислуга, с интересом наблюдает за происходящим, и кто-то шепчет: «Он опять довел Рей Банши».
Но она сама по себе такая нервная, поверьте!
-Что вы опять устроили? – в комнату вваливается ИИ, а за ним две пухлые нянечки-наседки, которые тут же бросаются к девчонке. ИИ тычет в меня пальцем: - Если я еще раз увижу, как она плачет из-за тебя, ты у меня палкой схлопочешь, – Оборачивается к толпе служанок, махает им рукой, мол, уходите. Вновь смотрит на меня: - По заду.
Я хотел было оправдаться, но Рей снова переключает все внимание на себя: бьющаяся в ласковых руках нянек, она забыла закрыть рот, и поэтому ее рев не умолкает ни на секунду и становится все пронзительней, а из уголка рта тянется блестящая ниточка слюны.
ИИ закрывает рукой лицо, а я обращаюсь к ней:
-Мы с тобой сегодня же пойдем искать Пиноккио! Вместе! – ИИ вытаскивает меня из комнаты, мешая говорить. – Рей, жди меня!
В коридоре, уже в тишине и в спокойствии, ИИ поучает:
-Не подходи к ней. Она нежная девочка. Еще раз увижу такое – отправлю на позорную площадь.
-Она же чудо!
-Ранимое…
-А что насчет Пиноккио?
ИИ озирается по сторонам и шепчет мне на ухо:
-Пойдем, в кабинете все объясню.
В его глазах мелькает недюжая серьезность, что даже я проникаюсь моментом и также таинственно шепчу в ответ:
-Пошли, пока никто не видит…
Он с отвращением на меня смотрит.
Впрочем, ИИ на всех так смотрит. Даже на Пиноккио.
-Итак?
-Что ты сам можешь рассказть о Пиноккио?
Я разочарованно развожу руками:
-Мы, что ли, в шарады собрались играть?
-Нет, - ИИ улыбается и, отхлебнув чая, объясняет: – Просто будет лучше, если в борьбе против врага мы будем доверять друг другу.
Ну ничего себе! Я прищуриваюсь и спокойненько так говорю:
-Как-то сильно сказано…
ИИ улыбается еще шире:
-Да-да-да, ты прав, малыш. Не враг он нам, а помеха.
-Вам, а не нам, - каждое местоимение сказано с ударением, чтобы он понял, где допустил ошибку.
-Повыеживайся еще, давай, я жду! – он смеется. Потом умолкает, смотрит на меня, и опять из его груди вырываются бульканья, обозначающие радость этого озлобленного на весь мир мужчины. – Мы оба не в своей тарелке, идиот! Тебя не убили по счастливой случайности.
-Но, все равно, я моложе вас…
-Послушай, осел, - ИИ тычет пальцем в середину стола: -Под тронным залом находится огромная, глубокая пещера. Вот… - он очерчивает круг, а потом проводит невидимую линию в мою сторону: - А здесь вход в эту пещеру, прямо под нами, под этой комнатой. Отсюда до туда, - проводит пальцем обратно к центру стола, - по прямой идет широкая лестница из красного камня, круто идущая вниз, до этой самой огромной пещеры.
-Зачем?
-Тех взрослых, кого не убьют до свадьбы короля и королевы, просто сгонят туда, - И вдруг смотрит на меня печальными глазами. – Ладно я-то, а тебя жалко… Совсем не пожил еще…
Мне, честно, не верится в такое проявление любви, поэтому я его игнорирую.
-Так где же Пино?
ИИ показывает пальцем вниз, опускает глаза и любуется ярким восточным ковром, устилающим холодные полы этой строгой комнаты. И я рассматриваю причудливые узоры: каждый в них увидит то, что захочет. Красные, желтые и зеленые пятна в форме роя бабочек или переплетенных цветов, а может даже запутанных артерий и человеческих сердец? Я сажусь на пол, среди золотых, синих и зеленых выбираю ярко-красное сердце и прижимаюсь к нему щекой: мне слышно, как оно бьется. ИИ поднимает мое бренное тело , но я снова и снова падаю в объятия разноцветных людских сердец.
«Хватит!» - шепчет он, запыхавшись.
Нас с Пиноккио разделяют толстый слой камня и земли, но даже сейчас я с легкостью представляю, как он, широко раскрыв черные глаза, идет по пустынному бескрайнему залу и уже почти вживую видит свою мечту: мир без взрослых.
-ИИ, как звали Пино до этого? – я все-таки поднимаюсь и зачем-то снова сажусь пить чай.
ИИ морщится:
-Называй меня по имени, дубина, а не своими идиотскими прозвищами, - и молчит, будто не слышал вопроса. И это называется доверительные отношения? Поскольку я по-прежнему не свожу с него глаз, он раздраженно кричит: - Да не знаю я как! Иди уже отсюда, - и плещет мне в лицо чаем.
Вытерев лицо рукавом, выхожу гордой походкой, а ИИ провожает меня злым взглядом:
- Только зря все рассказал.
После обеда, как и пообещав, я беру Рей Банши «на поиски». Мы ходили в маленькую рощу, по тихим и темным аллеям, и девчонка очень быстро забыла о проблемах: я пел ей красивые песни, а она собирала цветы в подарок будущему мужу. Самое смешное, что за нами следил Карл, ее ровесник и ревнивый лучший друг… Какие же страсти кипят в душах этих десятилетних детей!
-Спой еще раз про шута и королеву… - Рей заискивающе улыбается, как и всякая девочка, она любит все, что, пусть и косвенно, может касаться ее любовных дел.
-Это такая грустная песня, милая Рей… Мне тяжело ее петь.
Она забирается на скамейку: теперь ей не надо задирать голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
-Пожалуйста.
И я пою. Когда доходит до того момента, где разгневанный король убивает шута, Рей разжимает руки, и цветы медленно разлетаются вокруг. Какое-то мгновенье она молчит и вдруг всплескивает руками:
-Какая я непутевая!
-Все нормально, в саду тебе соберут цветы гораздо красивее этих…
Но она уже на коленях ползает по земле:
-Я должна найти все, чтобы ни один цветок не умер зря.
Это я могу спокойно смотреть на старания девочки, а Карл не может. Он уже тут как тут: заботливо подает Рей руку и говорит что-то вроде «я тут рядом гулял, я сам все подниму».
Я ему говорю:
-Ты как шайтан, из неоткуда! – это чтобы он понял, что я его давно приметил.
-Я просто увидел, что вы куда-то пошли. А меня забыли позвать…
-Мы тебя не забыли позвать, - это я, конечно, так сказал.
-Ой, мы просто пошли искать Пиноккио! – так, конечно же, сказала Рей.
Карл сухо улыбается. Про цветы он уже и думать забыл, впрочем, как и Рей. И тогда я повел их тайными дорожками к старому фонтану. Для детей это стало целым приключением: Рей запиналась на каждой коряге, а Карл испугано говорил: «Я наступил в какашку…» Я думаю, ходить по необхоженным тропинкам им пойдет на пользу… Может поймут, что жизнь как дороги: не всегда ровные и приятные.
В-общем, Пино мы так и не нашли. И не удивительно: пока мы любовались синим небом и красными цветами, он спускался по лестнице из камня цвета крови и созерцал будущую тюрьму человечества.
Вечером в своей комнате я застал Бутылку и Аглую. Бутылке восемнадцать лет, но он врет, что ему четырнадцать… И хотя выглядит этот мальчик на все двадцать, ему почему-то верят. Алисе наши страдания еще незнакомы, потому что ей только-только исполнилось четырнадцать.
-Пришел мой боевой конь! – кричит Алиса.
А Бутылка спрашивает:
-Ты чего такой замученный?
Я падаю в постель и вздыхаю:
-Жизнь тяжела и печальна.
Не важно, что я не могу быть тем, кем хочу… Важно то, что мой друг попал в беду, и я никак не могу помочь! Почему он хочет всех загнать в темные пещеры? Откуда такая злость? Что с ним произошло за эти три года?..
И, хотя мое лицо выражает только абсолютную усталость, Алиса и Бутылка укладываются со мной в постель. Прикосновенья чужой обнаженной кожи почему-то раздражают меня, но я знаю, что через несколько минут уже забуду об этом, и целую сначала девочку, а потом мальчика.
@темы: Проза
