24.11.2016 в 16:11

Пишет  Сударь в знатномъ фраке:

Про форт "Необходимость"
И о том, как будущий первый президент США, который тогда еще не был президентом, косвенно послужил причиной начала Семилетней войны.



В 1756 году началась Семилетняя война. Как не сложно понять из названия, длилась она семь лет, на протяжении которых Британия, Франция, Австрия, Пруссия, Россия, Испания, Швеция и Португалия утюжили друг друга по европейским полям из-за какой-то разной непонятной херни.

В том же 1756 году, за океаном, в Северной Америке, началась Франко-индейская война, которая считается отдельным театром Семилетней воны, и которая в какой-то степени эту самую Семилетнюю войну и спровоцировала. Вот так. США еще не было, а омерика гадила уже тогда!

Причиной войны стали тёрки за территорию, которую британцы вместе с населением своих 13-ти колоний вели с французами и их союзниками индейцами, которые тоже очень не любили колонистов.
А началось все из-за того, что и французы и британцы положили глаз на плодородные и очень привлекательные земли в долине реки Огайо. Но был нюанс в виде 4 тысячи индейцев, которые уже как бы жили на этих территориях.

Тем не менее, и французы и британцы считали эти земли своими. Торговцы и с той, и с другой стороны активно сношались с местным населением. Французам очень нравилось торговать с индейцами, но очень не нравилось, что с ними торгуют британцы. Поэтому французы начали то тут, то там, строить военные укрепления и форты, чтобы вытеснить бриташек из региона.

читать дальшеВ 1753 году, губернатор Вирджинии Динвидди, решил, что французы вкрай охамели. Он вызвал к себе майора вирджинской милиции Джорджа Вашингтона, которому тогда был только 21 год, и сказал: "Джордж, вот тебе письмо, смотайся к французам и передай, чтобы катились к хуям с нашей земли". Сказано - сделано. Вашингтон поехал в форт ЛеБоуф, который как раз стоял на территории, на которую и французы, и британцы точили зубы. Начальник форта принял майора, но вежливо объяснил, что письмо не по адресу и он всего лишь выполняет приказ. А претензии свои высказывать надо не ему, а большому начальству в Квебеке. А в конце еще намекнул, что если молодой майор не свалит сейчас сам, то ему помогут, но он уже этому не будет рад. Так что вернулся Вашингтон в Вирджинию несолоно хлебавши.


Молодой Джордж Вашингтон в форме вирджинской милиции

В общем, губернатор новостями был не очень доволен. Чего эти лягушатники себе позволяют? Совсем страх потеряли! Ах у них есть форт? Тогда мы построим свой собственный форт с блекджеком и шлюхами чаем и маркитантками. Взбешенный Динвидди отправил немного охреневшего Вашингтона собирать ополченцев для форта, а сам заказал строительство и нанял рабочих в такой спешке, что даже не поставил в известность законодательное собрание Вирджинии. Форт было решено строить недалеко от того места, где сейчас находится город Питсбург. Губернатор потирал ручонки и пританцовывал на месте. Началось возведение частокола и склада. Однако, канадцы такой борзости не оценили и отправили к месту строительства 500 вооруженных человек под предводительством Клода-Пьера Пекади де Контрокера. В пути, как это часто случалось в 18 веке, собака немного выросла, и до рабочих дошел слух об отряде уже в 1000 человек. Поэтому, как только первые силы французов появились на реке, рабочие побросали молотки и припустили до самой Вирджинии, придерживая штаны. Ну а канадцы? А что канадцы? Не пропадать же добру? Тем более что и место действительно казырное. Поэтому французы молотки подобрали и приступили к строительству на этом месте своего форта, который назвали Форт Дюкен.

Губернатор Динвидди затаил обидку на французов, и в следующем году снова вызвал к себе молодого Вашингтона. "Слушай, Джордж, а не смотаться ли тебе опять на фронтир?", - предложил губернатор и многозначительно подмигнул. "Говорите всем, что находитесь там, с целью защиты мирного британского населения, но если увидите французов, то вломите ублюдкам!". Вашингтон был парнем исполнительным, поэтому собрал 200 человек и отправился к форту Дюкен. Когда тот самый Контрокер узнал, что какие-то бриташки опять начинают шевелиться у границы, то отправил навстречу Вашингтону своего посланника Жозефа Кулона де Вилье де Жемовиля и еще 35 человек. Жозеф должен был встретиться с Вашингтоном и сказать ему, что во-первых, он зашел на французскую территорию. А во вторых, не будет ли сэр так любезен свалить. В общем приказ был точь-в-точь таким же, какой год назад привозил французам Вашингтон.

Тем временем Вашингтон бодро топал по пересеченной местности и в ус не дул. И вот в один прекрасный день к нему присоединился капитан Трент, который сообщил о подозрительном французском отряде, который вышел из форта Дюкен и двигается навстречу Вашингтону. "Етить-колотить", - подумал Вашингтон. "Черт этих французов разберет и чего они там замыслили, но береженого бог бережет". Поэтому Джордж тут же отправил часть своих людей за подкреплением, договорившись встретиться с ними в местечке Грейт Мидоу.
Вместе с Трентом были воины племени ирокезов, которые пообещали помогать британцам. К слову, может быть бледнолицые и смотрели на индейцев как на дикарей, но их боевую мощь очень уважали и очень ценили, потому что индейцы в бою вообще были на всю голову отбитые и ничего не боялись. И вот, чтобы не потерять таких союзников, Вашингтон наплел ирокезам, что французы здесь только для того, чтобы убить их вождя Таначарисона. Что звучало правдоподобно, так как Таначарисона был одним из тех, кто заключил союз с британцами. Индейцы поверили большому важному человеку, закопошились, и в тот же вечер принесли весть, что лагерь французов найден. Джордж покумекал и решил, что лучшая защита эта нападение. Вместе с союзными ирокезами и группой своих людей Вашингтон выдвинулся к лагерю французов.

Описание дальнейших событий разнятся. Кто-то говорит, что на французов первыми напали индейцы, которым не терпелось снять пару скальпов. Кто-то говорит, что приказ стрелять отдал Вашингтон. В общем ничего не подозревающие французы получили бодрящую дозу свинца в организм. 12 человек было убито, 2 ранено, 21 захватили в плен. Среди погибших был и Жемовиль, с которым, по некоторым источникам, разделались особенно жестоко.

Когда дым от пороха развеялся, а индейцы срезали скальпы с убитых, до Вашингтона дошло, что после такое легко отделаться не получится. Еще больше он подсел на измену, когда после обыска трупов стало понятно, что они вынесли не карательный отряд, а посланника. А это было совсем уж как-то некамильфо. Вождь ирокезов Таначарисона сказал, что поговорит с другими племенами и постарается уговорить их помочь, но ничего не обещает. А Вашингтон незамедлительно отправился к месту встречи со своим подкреплением.

Прибыв на место и все еще находясь в ожидании пиздеца, Вашингтон приказал строить форт, потому как защищаться в чистом поле не очень удобно. На скорую руку вокруг круглой площадки сколотили частокол из говна и палок, и назвали его Necessity т.е. "Необходимость".


Современная реконструкция форта "Необходимость"

К окончанию строительных работ подтянулось вирджинское подкрепление. Не приехал только полковник Джошуа Фрай, который в дороге упал с лошади, сломал шею и умер. Поэтому Вашингтон взял на себя его звание и обязанности. Чуть позже приехал и вождь ирокезов Таначарисона, но лишь для того чтобы сообщить, что ему не удалось убедить другие племена присоединиться к драчке, да и сам он тоже ебал этот бал. Вашингтон конечно приуныл от перспектив, но силы духа не потерял. По слухам в форте Дюкен и солдат-то не было приличных, так что и волноваться не стоило.

Тем временем 600 французов и 100 индейцев во главе с Луи Кулоном де Вилье - братом убитого Жемовиля - выдвинулись из форта Дюкен. Через три дня они достигли форта "Необходимость". По пути Луи наткнулся на место резни, в которой погиб его брат. Ужаснувшись произошедшему, французы похоронили погибших и отправились дальше, еще больше полные решимости. И с вооружением у них все было хорошо. А вот с разведкой в то время, как видно, было не очень.

У Вашингтона же наоборот, дела шли из рук вон плохо. Как всегда после наспех закрытого дедлайна начали вылезать проебы. Припасы в форте подходили к концу, начавшийся сильный дождь промочил порох и превратил окопы в каналы. Почему-то в самый последний момент выяснилось, что лес находится от форта меньше чем в 100 метрах, что давало возможность неприятелю стрелять по защитникам из-за деревьев.

Утром Кулон де Вилье повел французов в бой. Побегали, постреляли, но уже очень скоро стало понятно, что французов много больше и Вашингтон приказал своим людям отступать в форт. Кулон тоже был не дурак, ему не хотелось без причины класть своих людей при штурме горы из говна и палок. Да и кто знает, может сюда уже со всех ног торопятся британские силы? (с разведкой все еще было не очень с обоих сторон) Так что он послал своих людей под белым флагом на переговоры и выставил условия: господа вирджинцы сдают форт и уматывают к себе домой, а если нет, то там в лесочке сидит сотня кровожадных индейцев, которые точат томагавки и будут очень рады пополнить свои коллекции скальпов.


Битва за форт "Необходимость"

Вашингтон много знал про индейцев и согласился на требования. Как-никак свой скальп дороже. По правилам ведения войны того времени условия капитуляции оформили на бумаге, которую должны были подписать обе стороны. Секретарь Кулона де Вилье, который был француз, составил документ, как ни странно, на французском, и передал его Вашингтону. Вашингтон, который французского языка не знал, попросил перевести содержание. И тут либо переводчик попался так себе, либо это был коварный план. В документе записали, что бедолага Жемовиль был "assassinated", т.е. убит целенаправленно. А во время прочтения Вашингтону об этом сказать как-то забыли. В общем, Джордж не глядя подмахнул бумажку и вирджинцы, побитые, но живые, отправились домой. Индейцы начали грабить колонну уходящих солдат, но Вашингтон запретил сопротивляться, все еще помня, что свой скальп дороже.

Дома Вашингтон, ожидая космических люлей от начальства, предоставил отчет о случившемся законодательному собранию Вирджинии, однако его не только не наругали, а даже похвалили. А поражение списали на плохое снабжение, трагическое стечение обстоятельств и отказ других колоний в помощи. И то верно. Все свои, человек старался, зачем напраслину наводить.

Однако, маленький территориальный конфликт в последствии перерос в большую Семилетнюю войну. Когда новости о вооруженном столкновении в колониях достигла английских берегов, правительство герцога Ньюкасла решило направить экспедицию в Америку, чтобы выбить проклятых французов с территории Огайо и из форта Дюкен в частности. Руководство экспедицией было поручено генерал-майору Эдварду Брэддоку. Закончилась все полной катастрофой, но история эта настолько эпична, что достойна отдельного поста.

Сведения о готовящейся военной экспедиции просочились во Францию задолго до отъезда Брэддока в Америку, и король Людовик 15-й в 1755 году направил в Канаду еще больше солдат. И даже несмотря на то, что они прибыли слишком поздно, чтобы вонзиться в махач с Брэддоком, их присутствие привело к череде французских побед в последующие годы.

Во время прибытия этих самых французских войск к берегам Северной Америки, адмирал Эдвард Боскавен, открыл огонь по французскому кораблю Олси, захватил его b еще два других корабля, несших на себе военный контингент. Военные столкновения, происходившие в Северной Америке на земле и на море продолжали накапливаться, пока весной 1756 года Франция и Британия не объявили друг другу войну, положив, таким образом, формальное начало Семилетней войне.

URL записи

Как тонули в Америке и почему черные не ходят на пляж

Удивительное дело, но когда-то умение плавать не было столь массовым явлением, как сегодня. Еще в конце 19-го века среднестатистический американец упавший в воду, скорее всего, был обречен утонуть просто потому, что совсем не умел не держаться на воде. Вы видели старые пляжные фото? Никогда не задумывались почему большинство сидит на берегу, а в воде стоят столбы с прибитыми к ним веревками?

Купание на Кони-Айленде, Нью-Йорк, 1904 год.
Фото с сайта shorpy.com

15 июня 1904 года от пристани в Нью-Йорке отошел большой колесный пароход "Генерал Слокам", названный в честь американского генерала времен Гражданской войны Генри Уорнера Слокама. Пароход был зафрахтован евангелистской церковью Святого Марка для того, чтобы отвезти на ежегодный пикник женщин и детей из большой немецкой общины Нью-Йорка. В тот злополучный день на его борту было 1342 пассажира.

читать дальше

Через полчаса после отплытия на судне случился пожар. Полагают, что причиной была непотушенная сигарета. Пламя быстро охватило несколько помещений, но команда не предприняла никаких усилий по локализации огня. Когда 10-летний мальчик сообщил капитану, что на судне пожар, тот ему просто не поверил. Спустя 10 минут, когда капитан, наконец, понял, что пароход горит на самом деле, а не в фантазиях мальчика, было уже слишком поздно. Тут же им была допущена еще одна ошибка, ставшая впоследствии роковой. Вместо того, чтобы направить горящий пароход к ближайшему берегу, капитан продолжил движение по ранее проложенному курсу навстречу ветру, что лишь усилило пламя бушевавшее на борту. Впоследствии именно этих минут не хватило для того, чтобы дотянуть до суши, а потушить пожар к тому моменту уже не было никакой возможности.



Пламя стремительно распространялось по деревянным надстройкам корабля. Судовладелец совершенно не заботился о техническом состоянии "Генерала Слокама", в результате чего пожарные магистрали проржавели и не работали. Спасательные жилеты, которые изначально были произведены с нарушением технологии, просто разваливались в руках, а спасательные лодки заклинило и их не могли спустить на воду. Пожар быстро распространялся по судну и мужчины начали прыгать за борт, чтобы вплавь добираться до ближайшего острова, который находился всего в нескольких сотнях метров от горящего судна. Женщины же с отчаяньем смотрели на то, как огонь пожирает каюту за каютой, но прыгали лишь тогда, когда не оставалось никакой надежды спастись от огня. Кто-то пытался завернуть в жилет ребенка и потом наблюдал, как тот тонет. Другие прыгали сами. Прыгали и тут же тонули. Даже те, кто немного умел плавать все равно тонул. Плотные длинные женские платья намокали в воде и тянули несчастных на дно. В руках они сжимали кричащих от страха детей. Пациенты и персонал госпиталя, рядом с которым сел на дно пароход. проявили чудеса героизма выстроившись в цепь и доставая из воды жертв кораблекрушения. К несчастью, спасти удалось немногих.



В спокойную погоду, в тихих и теплых водах залива, в близости от берега (до него было 350 метров) погиб 1021 человек. Гибель "Генерала Слокама" стало самой большая трагедия в истории Нью-Йорка до событий 11 сентября. Виной всему была, конечно же, халатность судовладельца и ошибки допущенные капитаном, но если бы пассажиры просто умели плавать, то жертв было бы гораздо меньше.



Несмотря на масштабы трагедии и то, что были арестованы девять человек, включая капитана Ван Шаика, двух инспекторов и все руководство пароходной компании "Никебокер", которая владела пароходом, осужден был только стрелочник, коим назначили капитана парохода. Он получил 10 лет, отсидел в Синг-Синге всего 3 и вышел в декабре 1912, получив помилование от тогдашнего президента Тафта. В 1912 году, Карл! Ничему люди не хотели учиться. Газета "Нью-Йорк Таймс" написала, что одним из уроков, которые общество должно извлечь из этой ужасной трагедии, должен быть урок плаванья. Каждая женщина и девушка в Нью-Йорке должна научиться умению плавать в воде.

Передовица газеты Нью-Йорк Трибьюн со статьей о гибели парохода. Капитан Ван Шаик слева в фуражке.


Трудно поверить, но до начала 20-го века многие в Америке искренне считали, что женское тело просто не приспособлено для плаванья. Одним из распространенных в то время стереотипов был тот, что мужчина предрасположен к атлетизму, а женщина нет. И то, что плаванье это спорт для сильных и выносливых, коими слабый пол не является. Другие понимали, что проблема не в половых различиях, а в чем-то ином: не так много женщин имело доступ к обучению плаванью, к тому же сильно мешал женский купальник, который был обычным платьем, которое намокало, сковывало движения и если как-то и помогало двигаться в воде, то только в сторону дна. Поэтому на пляже не купались а просто барахтались в воде, держась за веревки прибитые к столбам. Если кто-то и плавал, то это были, как правило, мужчины.

Инструктор по плаванью (похожий на Николу Теслу) и девушка в купальнике той эпохи. Мидланд-Бич, Нью-Йорк, 1898 год.


Тут давало о себе знать наследие Викторианской эпохи, в которой любая женская нагота была табуирована, а сами женщины вели раздельное существование с мужчинами, начинавшееся со школьной парты (точнее с раздельных школ для девочек и мальчиков) и заканчивая такими бытовыми вещами, как купание, которое, в общем, и купанием в нашем сегодняшнем понимании этого слова и назвать-то было нельзя. Женщины проводили время в специальных купальнях, которые частенько строили прямо на пляже. Это были закрытые заведения по типу современных бассейнов, куда поначалу не пускали мужчин. Женщины купались полностью одетыми: в платьях, чулках, туфлях и чепчиках. Пляжи существовали, но тоже часто были сегрегированы по половому признаку.

Мужское отделение купальни Sutro Baths в Сан-Франциско, 1907 год.


Ситуация начала меняться вместе с изменениями в самом обществе. 19 поправка к конституции, принятая в 1919 году и давшая женщинам избирательное право, сильно изменило стиль их жизни и открыла многие закрытые до этого момента двери. Изменилась и мода, которая перестала быть столь категоричной к дизайну женского купального костюма. На смену платьям из плотной ткани (чтобы не просвечивало, когда намокнет) со вшитыми в подол грузами (чтобы не всплывало) и закрывавшим тело до пят пришли привычные нам купальники. Немного робкие вначале, с чулками и панталонами, они быстро сократились в размерах и уже к 30-м годам прошлого века и стали напоминать облегающие платья с миниюбками. Эти изменения в моде консервативное американское общество не всегда принимало легко. В некоторых городах женщину в слишком откровенном, по меркам того времени, купальнике могли выгнять с пляжа, оштрафовать и даже арестовать.

Арест девушек за появление на пляже в неподобающем купальном костюме. Чикаго, 1919 год.


Изменение дизайна женского купальника с 1875 по 1927 год.


Вместе с оголением тела пришла и ценность на него. Мужчины начали оценивать женщин не по поведению и умению поддерживать светскую беседу, а по формам, которые стали напоказ. Само же купание, наконец, стало становиться общедоступным. В Нью-Йорке и окрестностях стали обустраивать городские пляжи со спасателями и общественные бассейны, где уже не существовало никакого гендерного разделения.

Устройство для спасения жизни на воде, 1922 год.


Увлечение плаваньем если и не стало массовым, то уже точно не было лишь исключительно мужской прерогативой. Правда, доступными все эти блага стали исключительно только белому населению. Черных в бассейны либо не пускали совсем, либо разрешали доступ всего на несколько часов в неделю. В итоге, тем доставалась лишь радость купания на пляжах без спасателей, да под струями пожарных гидрантах. Многие черные американцы пытались прорваться в бассейны даже не ради занятий плаванием, а для того, чтобы хоть как-то спастись от летней жары, но получали жесткий отпор со стороны белых посетителей. Такое положение дел иногда приводило к открытым столкновениям и даже массовым беспорядкам.

Городской бассейн вывесил табличку "вход только для членов", чтобы не пустить внутрь жителей черного квартала.


Группа белых сегрегационистов нападает на черных, которые решили искупаться на пляже городка Сент-Огастин, Флорида, 1964 год.


Белые женщины бьют ногами упавшую в воду белую сторонницу десегрегации на пляже Сент-Огастин, Флорида.


Полиция охраняет группу черных и сторонников десегрегации от разъяренной толпы. Сент-Огастин, Флорида.


Если вы думаете, что сегодня проблема ушла, то вы ошибаетесь. Она, вне всякого сомнения стала меньше, но и сегодня люди продолжают тонуть. Гибель на воде пятая из самых распространенных причин внезапной смерти среди взрослых в США и вторая среди детей от года до 14 лет. Утопленники тут идут сразу же за жертвам автомобильных аварий. 80 процентов из них составляют мужчины. Причем большинство из них черные. Дети в возрасте от года до 4-х лет находятся в повышенной группе риска. Причинами могут быть не только неумение плавать, но и пренебрежительное отношение к правилам безопасности на воде, отсутствие спасательного жилета и контроля со стороны взрослых, а так же отсутствие ограждений вокруг бассейна на заднем дворе, что очень часто приводит к смертности среди самых маленьких детей.

Согласно данным USA Swimming Foundation около 70% черных, 60% латиноамериканских и 40% белых детей не умеют плавать. Причиной тому отсутствие доступа к оборудованным пляжам и бассейнам, культурные факторы и даже страх к воде, который сформировался за несколько поколений. Пишут, что до Гражданской войны перевес в умении плавать был на стороне черных. Большинство афроамериканцев умело плавать, а большинство белых нет. Дело в том, что многих завозили в качестве рабов из прибрежных районов Африки, где умение плавать было навыком имевшимся у большинства населения. За годы рабства, а потом расовой сегрегации это умение передававшееся из поколения в поколение было утрачено. К воде у них выработался страх. Реалии таковы, что сегодня на нью-йоркских пляжах очень мало черных. Загорать им не нужно, а купаются они не любят. Говорю это вам, как человек ходивший на пляж в черном районе в течении 5 лет.

(с)

В Афинах по законам Драконта об убийствах принятых в 621 г. до н. э., но сохранявших силу еще на протяжении веков после этого, убийца изгонялся за пределы полисной территории. И если он после этого спокойно жил в изгнании, не предпринимая попыток возвратиться на родину, то никто его не разыскивал и не преследовал.
Дело в том, что в античном менталитете едва ли не важнейшим аспектом убийства был аспект религиозный. Кровопролитие оскверняло убийцу, он становился источником культовой нечистоты, которая понималась в известном смысле как заразная болезнь. Соответственно, «заразиться» от него и стать тоже оскверненными могли сограждане, да даже и весь полис. Какой мог быть выход из этой ситуации? Оставить убийцу в полисе было, безусловно, нельзя; однако и казнь его представлялась не оптимальным выходом. Ответить на убийство убийством же... означало породить взамен старого источника скверны новый. Кровная месть порождала ровно те же проблемы: возникала бесконечная цепь осквернений... А идея о том, что государство обладает достаточным сакральным авторитетом, чтобы своей властью снять скверну, ко времени Драконта, судя по всему еще не сформировалась; мы встречаемся с ней только позже, с VI - V в. до н. э. В результате казалось, что самая безопасная для полиса мера по отношению к убийце - именно изгнать его, удалить из сакрального пространства. То, что он продолжал и после этого «носить свою скверну» где-то в другом месте, для полиса уже не было релевантным.

И. Суриков «Греческий полис архаической и классической эпох. // Античный полис»