Миры, где мне хотелось бы побывать!

Бесхвостая лошадь вахмистра Аникеева

Этот пост рассказывает о том, как была устроена дисциплинарная система в послереформенной (призывной) царской армии. Весь пост сделан по книге А.Анисимова "Воинский устав о наказаниях, разъясненный мотивами, на которых он основан, и решениями Главного Военного Суда" (link). Книга, являющаяся комментарием к закону и сборником судебных прецедентов, содержит в себе несколько сот кратких и жутких историй, приключившихся с нашими предками, и, благодаря многочисленным цитатам, содержащим оскорбления, которыми солдаты награждали офицеров, позволяет нам услышать голос простого человека, умершего сто лет назад и не оставившего на земле иных следов.

Читать дальше
Как была устроена система наказаний в армии
Одновременно с рекрутчиной (то есть в начале 1870–х) в русской армии настал конец и ужасным телесным наказаниям. Теперь дисциплина поддерживалась таким способом, который на первый взгляд казался цивилизованным. Наказания для военнослужащих разделялись на две группы: дисциплинарные и уголовные.

Дисциплинарные наказания накладывались начальником, без особых церемоний, самым тяжким из них был месячный арест в карцере / 20 суток строгого ареста (на хлебе и воде) / 8 суток усиленного ареста (в темном карцере). Дисциплинарные наказания налагались за все вообще маловажные проступки, нарушение общественного порядка и благочиния — то есть за что угодно по усмотрению начальства, и обжаловать их было нельзя.

С уголовными наказаниями всё было сложнее. Уголовные проступки и преступления рассмаривались судом, который не сильно отличался от гражданского. Предусматривалось и предварительное следствие, и поддержание обвинения прокурором, и представление подсудимому бесплатного защитника, на приговоры можно было приносить апелляцию. Для нетяжких преступлений собирали временный полковый суд, в котором все эти роли выполняли полковые офицеры, назначенные ad hoc, а первой инстанцией для тяжких предступлений и апелляционным судом был окружной военный суд, в котором работали профессиональные военные юристы, закончившие особую академию. Кассационные жалобы рассматривал Главный военный суд.

Специфическими наказаниями для военных были одиночное заключение в военной тюрьме (от 1 до 4 месяцев) и отдача в дисциплинарный батальон (от 2 до 3 лет); наказания были равными по тяжести и зачитывались друг за друга день за день. Интересно, что разрыв по срокам не был заполнен — не получил 4 месяца, сразу получай 2 года. Каторга (от 4 лет) была общая с гражданскими.

Теперь расскажем о наиболее распространенных злодеяниях военнослужащих и наказаниях за них.


Солдат не оказал уважения
Самым массовым военным преступлением было неоказание с намерением начальнику должного уважения или неприличное с ним обращение (ст. 95). За это злодеяние, совершенное нижним чином по отношению к офицеру, полагалось от одного до четырех месяцев одиночного заключения в военной тюрьме. Военная юстиция довела расширительное толкование этой статьи до такого состояния, что под нее можно было подвести (это, кстати, официальный термин судебного языка той эпохи) всё, что угодно. В частности, уже ответ начальнику в повышенном тоне, при уставном и вежливом содержании речи, был достаточен для приговора.

Вот еще примеры:
— солдат, наказываемый за что–то офицером, спокойно и без намерения оскорбить (что признавал суд) заметил "охота вам, Ваше благородие, кровь христианскую пить";
— солдат во время учебных занятий сказал начальнику "вы меня мучите, тираните своим учением, мне приходится либо бежать, либо повеситься";
— писарь в канцелярии писал личное письмо; делопроизводитель потребовал показать бумагу, на что писарь сказал: "это мой секрет, касающийся собственно меня" и прикрыл письмо руками;
— офицер спросил своего денщика, желает ли тот служить у него денщиком, на что тот ответил, что не желает, а желает служить во фронте (видимо, единственный возможный ответ на такой вопрос, не составляющий преступления был "рад стараться, ваше высокоблагородие").


Солдат оскорбил чувства
Значительно более серьезным преступлением было оскорбление начальника (ст. 97). Если нижний чин, оскорблял офицера при исполнении служебных обязанностей, ему давали от двух до трех лет дисциплинарного батальона. В принципе, суды подводили под эту статью любой случай, когда нижний чин обратился к офицеру на ты.

Другие оскорбления бывали вот такие:
— рядовой, получив от офицера замечание за неотдание чести, отошел и с раздражением плюнул в сторону;
— рядовой, арестованный за что–то офицером, сказал ему: "капитан, вы ответите за мое арестование, отведите меня к подполковнику";
— рядовой заспорил с врачом военного госпиталя по поводу того, что его выписали в часть слишком рано, и для выражения неодобрения показал врачу детородный член;
— унтер–офицер, объясняясь с поручиком, размахивал руками и неумышленно толкнул его в грудь;
— унтер–офицер подошел к стявшему в строю рядовому и желал поправить его шинель, но тот без умысла к насилию отвел его руку.

А вот как выглядело неповиновение (ст. 105), за которое также давали от двух до трех лет военно–исправительных рот:
— во время суда по другому преступлению обвиняемый солдат на вопрос судьи о виновности ответил, что служить не желает и судиться не хочет (разумеется, 2–3 года за такое высказывание добавили к его сроку по первому обвинению);
— солдат, несмотря на неоднократные приказания начальника стоять смирно, продолжал делать движения;
— один солдат взялся сшить другому сапоги; возник конфликт и солдат–заказчик пожаловался фельфебелю, фельдфебель велел отдать сапоги заказчику, на что первый солдат заявил, что сапог не отдаст, пока ему не заплатят уговоренные деньги (подчеркиваем, что речь идет о частных, внеслужебных отношениях солдат);
— солдаты, будучи недовольны назначением ротного командира, не ответили на его приветствие.


Солдат полез в драку
И наконец, самое ужасное наказание ждало тех, кого обвинили в нанесении начальнику удара, поднятию на него руки или оружия, а также в любого рода насильственном или крайне дерзком действии (ст. 105). Наказанием таким преступникам была каторга от двенадцати лет до бессрочной (опять же, если преступление совершалось против офицера при исполнении).

Вот в чем такие злодейства выражались на практике:
— рядовой оттолкнул фельфебеля, который хотел удержать его от входа в казарму (рядовому повезло, что он оттолкнул фельдфебеля, а не офицера, ему досталось не от 12, а от 4 до 6 лет каторги);
— рядовой умышленно и неоднократно наступал на ноги начальнику.


Что именно защищал закон
Закон, несмотря на все декорарации, на самом деле подчеркивал, что он защищает не столько воинскую дисциплину в целом, сколько офицеров от солдат. Одни и те же преступления (например, побои), если они совершены нижним чином по отношению к офицеру, наказывались свирепо (как то описано выше), нижним чином по отношению к старшему нижнему чину — заметно мягче, офицером по отношению к старшему офицеру — еще мягче, а уж офицером по отношению к нижнему чину — совсем мягко.
Да и сами наказания для офицеров и солдат на самом деле были разными: арест для офицера был просто домашним арестом, а для солдата сидением в карцере и спаньем на голых нарах; там, где солдата отправляли в исправительные роты, офицера просто увольняли со службы, и т.п.

В теории, на каждом смотре отводилось время для подачи нижними чинами жалоб. Офицеры должны были отойти от строя, и желающие могли заявить жалобу начальнику напрямую, минуя промежуточных командиров. Но все знали, что на самом деле пожаловавшийся только навлечет на себя неприятности, а жалоба, скорее всего, кончится ничем. Жалобы на избиения, оскорбления и т.п. неизменно заминались, единственное, с чем начальство могло помочь разобраться — это совсем уж наглое раскрадывание офицерами частных средств солдат.

Военные юристы тешили себя тем, что они служат закону, пусть и очень суровому. Они пытались сформировать юридически состоятельную судебную практику, создать прецеденты, заполняющие неясности закона. Военные суды, очень расширительно трактовавшие закон, при этом внимательно рассматривали те случаи, когда обвиняемые заявляли об отсутствии события преступления, имели алиби и т.п. В военных судах было 8–10% оправдательных приговоров (а в гражданских — до 40%), для современной российской судебной системы это невероятно высокий уровень.

Но, увы, нижние чины не умели оценить эти усилия. Им просто казалось, что они попали в ад. Правоприменение, за которым, в принципе, стояли состоятельные юридические соображения, в том виде, в котором оно доходило до солдат, в их глазах было просто садистским издевательством.
Уголовные наказания за простое проявление эмоций, за выражение нейтральных мнений перед начальником, за попытку прикрыться, когда тебя избивают (незаконно избивают!) — всё это расходилось с представлением простого человека о рациональном устройстве сообщества людей и элементарной справедливости.

Простые вопросы начальника — типа "тебе понравились щи?" — вызывали у солдата ужас; он подозревал (не без основания) что за ответ вроде "щи слишком соленые" он может угодить в тюрьму. Солдаты, плохо приноровившиеся к армейской жизни, часто столь сильно паниковали, что просто не отвечали ни на какие вопросы старших офицеров (кстати, за это тоже можно было угодить в карцер) или бессмысленно лопотали "рад стараться, Ваше Благородие".

Последствия такой дисциплинарной системы были весьма обширными. Важнейшее из них — полная потеря контакта между солдатами и офицерами в тех частях, где начальство было настроено на установление строгой уставной дисциплины. Вторая проблема — распространенность рукоприкладства.
Ситуация, в которой рукоприкладство запрещено, но законные наказания чрезмерно жестоки, приводила к тому, что провинившихся негласно били взамен законного наказания с их невольного согласия — избиение представлялось нижнему чину лучшей альтернативной отлачи на три года в дисциплинарный батальон, а это давало гарантию, что избитый не пожалуется.
И то, и другое внесло существенный вклад в критическое снижение боеспособности армии, приведшее к ее поражению в Русско–японской войне и к неудачам в Первой мировой, а затем и к революции.


Бесхвостая лошадь
А причем тут бесхвостая лошадь? Русский человек изобретателен и догадлив. Военные юристы строили систему, в которой под статьи Устава наказаниях можно было подвести всё что угодно, а солдаты тем временем искали, с большой опасностью для себя, дыры в этой системе. Что бы такое сделать, чтобы уязвить начальство и не попасть под суд?

В 1883 году двое безымянных кавалеристов наткнулись, наконец, на такую дыру. Рассорившись с вахмистром они, с целью причинить ему неприятность, отрезали хвост у его лошади.

Дело слушалось в трех инстанциях, и наконец Главный военный суд постановил, что их поступок, пусть и непохвальный, не находит себе соответствующих определений в уголовных законах, что освобождает их от ответственности.
Бороться и искать, найти и не сдаваться!

(С.)перто

Хорошо забытое старое.
Давайте я скажу сразу, чтобы обозначить некоторые собственные ориентиры: то обстоятельство, что К.А. Собчак хочет участвовать в выборах президента РФ, меня не возмущает, не беспокоит, не смущает и вообще не вызывает никаких отрицательных эмоций. Почему нет?

Если забывчивому «клубничному королю» Павлу Грудинину, успевшему за 20 лет побывать в двух партиях и выразить желание вступить в третью (но что-то пошло не так), — можно, то почему Собчак, довольно последовательно и внятно формулирующей свои политические взгляды на протяжении последних пяти лет, — нельзя? Потому, повторюсь, отрицательных эмоций у меня нет. Есть грусть.

Потому что молодой и по всему просто обязанный быть новым и креативным кандидат берёт на вооружение технологии не то что отдающие нафталином, но, продолжая аналогии старого дедушкиного пальто, изрядно побитые молью. Впрочем, предсказуемо.

Я, к слову уж, эту нафталиновую аналогию провела ещё пару месяцев назад, когда штаб К. Собчак только был сформирован из людей, мягко говоря, давно и навечно застрявших в девяностых. Те годы ведь были славны (или бесславны?) не только красными пиджаками, но и буйством политтехнологий, казавшихся в ту пору и необычными, и смелыми, и оригинальными. Однако же время ушло. А технологии, как выяснилось, остались. И вот уже рассказывают и показывают, как Ксения Анатольевна катается на общественном транспорте и по итогам этих поездок со знанием дела рассказывает о боли народной. Ну, собственно, ожидаемо. Нафталиновый штаб — нафталиновые технологии. Всё как мы любили в конце восьмидесятых.

Историю расскажу из тех времён, которая, как калька или копирка, практически слово в слово. Жест в жест. Итак.Историю расскажу из тех времён, которая, как калька или копирка, практически слово в слово. Жест в жест. Итак.

Год 1987, весна. Я в ту пору была секретарём одного из московских РК ВЛКСМ. И вот к нам собрался Ельцин. В большом актовом зале райкома партии собрали партийный и комсомольский актив. Первый секретарь РК КПСС встречает Бориса Николаевича во внутреннем дворике. Тот всё не едет. Ожидание становится тревожным.

Наконец Ельцин появляется у главного входа — без машины, практически без свиты — прямиком идёт в зал, не снимая пальто (потом станет понятно почему), по центральному проходу направляется к сцене. Дойдя примерно до середины (так, чтобы видел весь зал), демонстративно отрывает от пальто пуговицу, весело ворчит: «Ну народ у вас в Москве в троллейбусах, пуговицы с корнем рвёт…»

Зал ахает восхищённо. Я тоже впадаю в восторг и эйфорию. Вот такой он — Ельцин. Настоящий. Не то, что эти... в пиджаках на персональных «Волгах». Ну и вот. Прошёл месяц или около того. Секретарь соседнего райкома рассказывает с придыханием: «Представляешь, был Ельцин, ждали долго, а он...» Дальше понятно, да? Тот же проход по центру зала, та же пуговица.

Нет, я в ту пору даже слова такого — «политтехнология» — не знала. И понятие, и профессию постигать пришлось несколькими годами позже, что называется, на марше, а вернее — в поле, когда делала первые в своей жизни выборы — сразу президентские, в одной из бывших республик СССР, практически на руинах последнего.

Но это была уже совсем другая история. Пока же, не зная такого слова — «политтехнология», я просто поняла, как это работает. Тридцать с лишним лет назад дело было.

И вот — поди ж ты! — открыли сундучок, отряхнули нафталин.

© RT

История послужившая основой для картины "Юный полковник" Дона Трояни (1987)
Было два часа дня 1 июля 1863 года. Начиная с первой утренней стычки, бои к северу и западу от Геттисберга усилились, и теперь каждому солдату было ясно, что крупное сражение не за горами. Армия Северной Виргинии под командованием генерала Роберта Э. Ли вела наступление; подходили свежие войска, чтобы сбросить противника в синих мундирах с горной гряды, которая имела важное значение для подхода к городу.

Острее всех ощущал значимость момента полковник Генри Кинг Бургвейн, командир 26-го полка Северной Каролины. Его полк был одним из четырех, входящих в состав бригады, которой командовал бригадный генерал Дж. Джонстон Петтигру. С полудня бригада ждала приказа к наступлению. Орудийные залпы янки и ружейная перестрелка доносились до позиций Бургвейна на склонах Герр-Риджа, и полковник в нетерпении ожидал атаки. Наконец время пришло. Бургвейн призвал своих людей к вниманию, вытащил саблю и занял место в центре полка, чтобы возглавить наступление.

Читать дальшеНетерпение Бургвейна подогревалось его молодостью. Он получил звание старшего офицера, когда ему еще не было двадцати, а в двадцать один год стал самым молодым полковником в армии Ли. Но как полковник Бургвейн отличался не только своей молодостью: за два года войны он заслужил репутацию отличного специалиста по боевой подготовке, командира очень требовательного в плане дисциплины и обладающего непревзойденными лидерскими качествами. Сначала его считали излишне придирчивым и чересчур молодым военачальником, но после того как в августе 1862 года Бургвейн получил звание полковника, он завоевал уважение своих подчиненных.

Когда армия Северной Виргинии осуществляла переход в Мэриленд и через линию Мейсона и Диксона (граница штатов Мэриленд и Пенсильвания. — Прим. пер.) в Пенсильванию, солдаты заметили необычную подавленность своего командира, и некоторым даже казалось, что у него было предчувствие приближающейся смерти. "Кто бы только знал, как я устал от этой войны, — писал Бургвейн своей семье. — Самым счастливым для меня будет тот день, когда я получу благословенное известие о том, что заключен мир".

Каковы бы ни были предчувствия Бургвейна, он смело повел своих людей в наступление в первый день Геттисбергского сражения. "Его глаза горели боевым огнем, — вспоминал заместитель Бургвейна — подполковник Джон Р. Лейн. — Раздалась команда "Вперед!", и почти девятьсот солдат 26-го полка в новых, недавно полученных сюртуках как один двинулись вперед, с такой гордостью и желанием, как если бы они шли на смотр". Им противостояла одна из лучших частей в армии Союза — мужественные парни из "Железной бригады".

На каждом шагу люди падали, сраженные пулями, но 26-й полк Северной Каролины продвигался вперед на склоны Макферсон-Риджа к позициям неприятеля. Их ряды смешались при пересечении густого подлеска у ручья Виллоуби- Ран, но под сильным огнем солдаты пересекли ручей и на противоположном берегу вновь сформировали строй. Уже пали четыре солдата, несшие полковое знамя — совсем новое, но теперь уже изрешеченное пулями. Со своим традиционным криком южане-"дегтярники" пошли в атаку вверх по склону, тесня 24-й Мичиганский полк и часть 19-го полка Индианы под укрытие деревьев Макферсонвуда.

Там янки закрепились и в ожесточенной схватке заставляли каролинцев остановиться — силы неприятеля находились на расстоянии неполных 20 ядров. Еще четыре раза знамя 26-го полка падало, но его снова поднимали.

В гуще сражения капитан У. У. Маккрири подскакал к полковнику Бургвейну, чтобы передать слова генерала Петтигру: "Сегодня ваш полк покрыл себя славой!" Затем, спрыгнув с лошади, Маккрири подхватил знамя, но упал, сраженный выстрелом в сердце. Второй лейтенант Джордж Уилкокс вытащил знамя из-под тела Маккрири, встал во весь рост и тут же был застрелен.

Теперь сам Бургвейн выхватил знамя из-под груды убитых и, увидев, что рота знаменосцев и солдаты на ее флангах уничтожены, подбежал с флагом к первому лейтенанту Томасу Куретону из роты В и приказал ему назначить знаменосца. Рядовой Фрэнк Ханникат шагнул вперед, взял флаг, но тут же упал.

И вновь Бургвейн поднял пропитанное кровью знамя. Его одежда была прострелена, одна из пуль ударила в ножны. Указывая саблей в сторону противника, юный полковник повернулся к своим построенным в боевой порядок солдатам и призвал к атаке. В это мгновение пуля попала ему в грудь, Бургвейн упал со знаменем в руках.

Подполковник Лейн подбежал к упавшему командиру и со словами: "Теперь настал мой черед" — схватил знамя и повел полк в атаку (он стал четырнадцатым знаменосцем в этом бою). Упорные линии янки отступили, но, когда Лейн пробился на их позиции, он был ранен в затылок. Знамя 26-го полка упало — последний раз в этот день.

Лейн еще дожил до сражения следующего дня, но не менее 95 его солдат погибли в этой атаке. К концу битвы под Геттисбергом потери северных каролинцев составили 697 человек, из них 174 погибли сразу или скончались от полученных ран.

В течение двух часов Генри Бургвейн медленно угасал на руках лейтенанта Дж. Дж. Янга. Перед концом его мысли вернулись к кануну сражения, и он прошептал: "Я уверен, что мой полк выполнит свой долг… Где моя сабля?"

ИСТОЧНИК: coollib.net/b/322902/read

Про медоеда)))
В 1996 году в ЮАР эколог Брайан Джонс спас молодого медоеда, небольшое милое животное, похожее на барсука, и поместил его в Реабилитационный центр диких животных Мохолохоло. Назвали зверька Стоффл.
— Ну блядь, охуеть теперь, — сказал медоед, который позволил спасти себя только потому что желал приключений.

Оклемавшись, Стоффл начал с того, что угондонил на территории центра всех кроликов, молодых оленей и степного орла. Орел пытался сопротивляться, но медоеду было похуй на его мнение. Размявшись, он отправился на кухню, где работал персонал.
— Ну чо, бляди, не ждали? — радостно оскалился Стоффл, и принялся гонять людей по кухне.
Персонал весь был из местных, так что проявил редкостное благоразумие, просто съебавшись с дикими воплями, и не пытаясь ловить медоеда.
— Трусы хуевы, — вздохнул зверек. — Дорогие африканские боги, как же мне скучно…
Он сожрал и покусал все припасы, спокойно открыл холодильник, выбрал все самое вкусное, и ушел, еле волоча набитое брюхо. На пути ему встретился доктор Джонс.
читать дальше
— И чо мне теперь с тобой делать? — задумчиво спросил ученый.
— Да мне похуй, — лениво заметил Стоффл, питавший некоторое уважение к спасителю. — Давай подеремся? Спорим, я тебя отпизжу?
— Нет уж, — отказался эколог. — На волю я тебя выпустить не могу, ты не адаптирован к дикой природе.
— Да неужели, бля? — заржал медоед.
— Да, я сделаю тебе отдельный загон.
— Ну не говори потом, что я не предупреждал, — ухмыльнулся Стоффл.

Его поместили в загон, с деревьями и травой. Медоед просидел там пару часиков, но только потому что выбирал: кого ему уебать следующим. В этот раз не повезло львам. Стоффл залез на дерево, и с диким воплем:
— А, бля, сука, пиздец вам, рыжие! — десантировался на несчастных хищников.

Медоед устроил у львов кровавую мясорубку, но в конце концов был ранен, и его поместили в лазарет. Выписавшись, он снова оказался в загоне, и тут же собрался ко львам, бурча:
— В прошлый раз не добил же мудаков…
— Мистер Джонс, мы вас пиздец, как умоляем именем свободы и демократии, — взмолились львы, — Избавьте нас от этого отмороженного уебана. Он же нам все лапы и морды расхуячил.
Львам усилили ограждение.

— Хули лапы марать, — рассудил медоед, снова съебался из загона, и отправился гонять шакалов, гиен и дикобразов.
— Ратуйте, бля! — орали звери, носясь по реабилитационному центру, а Стоффл победно хохотал.
Тогда эколог соорудил для него загон с высокими каменными стенами.
— Да опять похуй, — пожал плечами медоед, собрал камни со всей территории, сложил их в кучу, и по ней перемахнул за стену.

Выбравшись, он не стал мелочиться и отправился прямо в дом к Джонсу, по пути пожирая и пиздя всех, кого встречал.
— Ну говорил же, что мне похуй? — заявил Стоффл, ворвавшись в дом, и до усрачки напугав семью доктора. — Давай все же подеремся?

Медоед был отмороженный, а доктор упорный. Он приказал очистить загон от камней. Тогда Стоффл накатал комья из грязи, высушил их на солнце, снова сложил горку, и отправился по ней пиздить дрожащих от ужаса львов. Джонс упорото закрывал Стоффла, а тот так же упорото сбегал, используя все средства: забытые грабли, ветки. Научился открывать засов, делать подкоп…

Но самое интересное, что все люди страшно полюбили Стоффла за эти выебоны, так он там и живет, стращая всех подряд и пожирая все, что видит.

Медоед — самый главный похуист и отморозок в животном мире. У него нереально толстая шкура, которую даже стрела пробить не может, чо уж говорить о зубах и когтях других зверей. Медоеды, ясное дело, любят мед, и ходят за птичкой медоуказчиком, которая находит гнезда диких пчел и зовет подельника свистом. Птичке выгодно: она после медоеда дожирает оставшиеся пчелиные личинки.

— Ты вообще опизденел, Винни-Пух ебаный? — удивляются черные африканские пчелы, когда медоед засовывает в их гнездо счастливую харю. — Мы ж ядовитые.
— А мне похуй, — говорит медоед.

И действительно, у него иммунитет к большинству природных ядов. Полежит, оклемается, и все. Чо уж там, медоед способен угондонить любую змею. Охуев от наглого нападения, змея, конечно, кусает упоротого зверька.
— Уй, бля, помираю! — взвизгивает медоед, и действительно падает, бьется в конвульсиях, затем замирает.
— Фуууу, пронесло, — вздыхает змея.
Но через пару часиков организм справляется с отравлением, медоед вскакивает, и с воплем:
— Ага! Лихо я тебя наебал? — бежит дожирать змею.

Вообще, медоеды жрут все: фрукты, овощи, птичек, рыбок, змей, маленьких крокодилов, домашний скот, мед, насекомых, падаль. И умеют тоже все: лазать по деревьям, прыгать, бегать, плавать, с дикой скоростью рыть глубокие норы в твердой земле. А еще медоеды изворотливые, потому что у них свободная шкура, и они могут перемещаться внутри себя. Челюсти у них такие, что перегрызают к хуям любые кости. Мало того: они еще умеют вонять, как скунсы. И если сцепляются с хищником, для начала лишают его обоняния своим секретом.

Плюс ко всему, эти твари нереально умные. У них нет схемы охоты, они всегда действуют по обстоятельствам и вдохновению. Если добыча намного крупнее медоеда, и это самец, медоед культурно отрывает ему яйца, и, насвистывая, ждет, когда тот истечет кровью.

Короче, это «Чужие» животного мира. Врагов у медоедов нет, это они всем враги. Ни львы, ни леопарды не хотят связываться с похуистом, который способен выйти против десятка зверей сразу. Медоед страшно обижается, что с ним никто не хочет драться, и когда ему скучно, идет сам пиздить всех подряд.

Людей медоеды стараются избегать. Но в 2007 году, в иракской Басре, пошли слухи, что появились медоеды-людоеды, которые нападают на людей по ночам.
Потом вроде это не подтвердилось. Но учитывая характер этого маленького злобного похуиста, я не была бы так уверена.

На первом фото молодые львицы умоляют медоеда отвалить от них бога ради. На втором — змея, которой капитально не повезло. ))

© Диана Удовиченко

У Кубо в твиттере зимнее и непотребно прекрасное, обмерла как в первый раз . Но почему без Ичиго ? ДАЙТЕ, ДАЙТЕ УЖЕ НОВЫЙ ВАНШОТ. И ПРОДОЛЖЕНИЕ ТОЖЕ ДАЙТЕ, ЧОУШТАМ, ДАЖЕ ЕСЛИ ПРО ДЕТИШЕК.

+ еще всех-всех
(с) tite_official

Есть такая знаменитая древнегреческая статуя "Аполлон из Пьомбино" как бы аж пятого века до нашей эры (хранится в Лувре). Во многих курсах истории искусства ее до сих пор проходят как очень важную стадию сложения античной скульптуры. Но оказывается, давным-давно известно, что этот шедевр -- коммерческая подделка, сфабрикованная уже в эпоху гегемонии Рима. Это делает ее одной из древнейших доказанных подделок в истории.



дальше здесь shakko-kitsune.livejournal.com/1188384.html

С Добрым Утром

16.01.2018 в 03:46

Пишет  Bror Jace:

Люди и насекомые
Человек:
Никита Крюков: "Ехать на Олимпийские игры под нейтральным флагом считаю унижением"- Я думаю, многие из вас слышали о решении, которое вынес МОК в адрес спортсменов и руководителей спортивной отрасли нашей страны. И мы с вами оказались у края пропасти и думаем, куда шагнуть, чтобы не упасть. Выбор!.. Как трудно его сделать правильно. На протяжении всей жизни перед нами появляется выбор! Вот и сейчас опять перед нами выбор: в большей степени перед спортсменами. Хочу поделиться своим мнением по этому вопросу, не осуждая чей-то выбор и не настаивая, что мое мнение будет правильным.
Олимпийские игры - самый главный старт для спортсмена, все это знают. Я был на двух Олимпиадах и всегда готовился только к победе. И настраивался не выиграть машину, которую мне подарит президент, или квартиру, или ещё что-нибудь, это все второстепенное, я всегда думал о более высоких ценностях. Я хотел выиграть для страны! Я хотел стоять на пьедестале и видеть, как наш триколор вздымается выше всех! Я хотел петь гимн! Я хотел, чтобы сборная России выиграла общий медальный зачет и мой вклад в эту победу был весомым. И, действительно, на Олимпиаде, именно на Олимпиаде, чувствуешь, как все виды спорта поддерживают друг друга. Все хотят одного: чтобы свои взяли медали! Потому что мы - одна команда, мы - сборная России!
Ехать на Олимпийские игры под нейтральным флагом и на тех условиях, которые поставил МОК, считаю унижением.
Решение допустить на Олимпиаду "одного" спортсмена, без тренеров, без сервис-бригады, без массажистов, докторов... Знаете, если бы их не было, я бы ничего не добился. Один в поле не воин. Благодаря слаженной работе всей команды удается выиграть! Побеждает не один человек, побеждает команда!
Многие говорят: нужно ехать и бороться, чтобы доказать... Кому доказать?! Функционерам из МОК, ещё кому-то? Что доказать? Что мы - чистые ? Или что мы можем побеждать чистыми? Не считаю, что мой вид спорта - лыжные гонки - у нас в стране "грязный". Не могу говорить за всех. Но я же побеждал и не один раз! Чистым!!!
Для меня олимпийское движение, высокие идеалы олимпизма рухнули, как карточный домик, когда я наблюдал, что делают с нашей Командой в Рио. Как без доказательства вины не допустили Исинбаеву, Шубенкова и многих других.
В такие моменты ты осознаешь, что по взмаху чей-то руки ты можешь поехать на главный старт жизни или останешься дома.
И, наконец, самое несправедливое для меня это то, что очень много спортсменов имеют "так называемые" терапевтические исключения. Для меня это равносильно допингу! Если ты болеешь, то лечись! Если ты принимал препарат, который запрещен, то подожди месяц, полгода, год, пока он выведется, чтобы не оставил следа на графике, и тогда - возвращайся. Ты же не бегаешь соревнования в гипсе, или не снимаешь гипс через неделю, если врач сказал ходить полгода. Пока не остановят использование терапевтических исключений - будет продолжаться неравная борьба.
Я за честную борьбу. И за честный спорт.

С уважением, Никита Крюков.

Насекомые:

Олимпийский комитет России извинился перед МОК за спортсмена Крюкова, отказавшегося выступать под нейтральным флагомОлимпийский комитет России направил Международному олимпийскому комитету письмо с извинениями в связи с поведением лыжника Никиты Крюкова, который назвал «позорным» выступление на Играх под нейтральным флагом.

Англоязычный текст письма приведён на сайте МОК:

«Мы безусловно разделяем позицию МОК, согласно которой, проявляя неуважение к Олимпийскому флагу, спортсмен Крюков грубо нарушил спортивную дисциплину, проявил таким образом пренебрежение ко всему олимпийскому движению и нашим партнёрам из руководства Олимпийского комитета. Такая позиция недопустима. […]

Мы просим Международный Олимпийский Комитет не считать высказывание спортсмена официальной позицией российской стороны. Произошедшее объясняется стрессом и высокими нагрузками. Приносим извинения Олимпийскому движению и всем, кого могла задеть позиция Крюкова», — говорится в сообщении.

URL записи

Вопрос: а зачем нам пидоры из олимпийского комитета России, если России нет на олимпиаде?

И о леденящем...
Ученики школы №127 Перми, где два подростка напали на четырехклассников, рассказали подробности произошедшего. Ребята были на занятиях, когда молодые люди ворвались в класс. По словам очевидцев, которые привел сайт газеты «Комсомольская правда», один из них был вооружен нунчаками, а второй ‐ ножом.

Подростки не позволяли учащимся покинуть класс. Один из них стоял у двери, а второй бил детей ножом. Части из них удалось вырваться. Ребята спрятались в торговом центре «Кит», расположенном напротив школы.

Медики предполагают, что дети могли получить психологический шок.

Одна из учениц опубликовала на YouTube видеоролик, в котором рассказала, что всех учеников сначала собрали в спортзале школы.

«У нас происшествие в школе. Лестница вся в крови. Мы сейчас все торчим в спортзале. Все психуют. <…> Почти все в панике. <…> Нас, наверное, сейчас выведут», — говорит девочка.

Пострадавшими при поножовщине в пермской школе сейчас числятся 15 человек. С различными травмами в больницы госпитализированы 12 из них. Состояние учительницы и двух подростков медики назвали тяжелым, их оперируют. Драка началась с конфликта бывшего и нынешнего учеников общеобразовательного учреждения.

(С)татья


Число пострадавших в результате поножовщины в пермской школе увеличилось до пятнадцати, сообщает пресс-служба губернатора.

Двенадцать человек госпитализировали. Учительница и двое подростков 15-16 лет находятся в тяжелом состоянии. Их оперируют в городской клинической больнице №4.
Еще у девяти пострадавших учеников "поверхностные травмы", для более детального осмотра их направили в Детскую краевую клиническую больницу.

(С)татья

Как-то вот радует, что нет у нас в свободном доступе огнестрела.