«I see a different world, closing in on the future

Sorry to be so cynical but it's all I know»

Февраль 65-го. Морозная ночь.
Крыша трехэтажного кирпичного здания не убиралась, очевидно, со дня постройки. Оставшийся от ремонтников хлам, прелые листья и крошево битого стекла неровным узором вмерзли в скользкий черный настил.
Стареющая луна изредка пробивалась сквозь облачную завесу и неверным светом рисовала длинные дрожащие тени на кирпиче. За трубой, испещренной корявыми граффити, промелькнул черный силуэт – то ли игра лунного света, то ли неприкаянный призрак.
Ночь с пятницы на субботу, половина третьего – время, щедрое на события. Не всегда приятные – чаще всего они заканчиваются увечьями или чьей-либо смертью. Темнота потворствует преступлениям, но нередко она скрывает не только тех, кто хочет скрыться, но и того, кто выслеживает скрывающихся.
Ковакс, поеживаясь от холодного ветра, осторожно пробирался по крыше, его выдавало только чуть слышимое похрустывание ледяной корочки под подошвами, в остальном - просто одна из многочисленных серых теней. Более опасная, чем остальные.
С минуту назад где-то поблизости кричала женщина, Уолтер мгновенно среагировал на шум. Теперь из переулка доносились только мужские голоса, пререкающиеся на повышенных тонах. Подобравшись к краю крыши, Ковакс заглянул вниз.
Почти обыденная для этого района сцена — трое пьяных ублюдков и вжимающаяся в стену напуганная девица. Одета весьма фривольно, но вряд ли торгует телом, по крайней мере на улицах. Наверняка возвращалась с какой-то пьяной вечеринки. Одинокий поздний прохожий – легкая жертва.
Однако совершенно выбивающимся из стандартного сюжета элементом этой классической постановки являлся странного вида парень, увенчанный рогатым капюшоном, в сизо-сером обтягивающем костюме. Широкий пояс со множеством карманов, золотистые очки… Темный плащ необычного кроя дополнял образ шизанутого придурка.
Выряженный тип тоже медленно жался в угол, противоположный тому, где подвывала от страха ярко накрашенная женщина.
Только этого не хватало! Очередной одноразовый борец с преступностью. Ковакс встречал таких раньше — в поисках приключений и славы подростки выходили ночью на улицы, нарядившись в перешитые мамины рейтузы, призванные устрашить противника. В лучшем случае избитые до потери сознания, они быстро теряли охоту к повторным вылазкам во имя справедливости. В худшем – их тела находили на утро: изувеченные, изуродованные, изнасилованные. Мертвые.
Примерно месяц назад Ковакс сам соприкоснулся с результатом неудачной попытки поиграть в супергероя. На рождественских каникулах семнадцатилетняя девушка, страстная поклонница Озимандиаса, решила помочь своему кумиру в благородном деле. Уже остывшее тело в разорванном пестром костюме подбросили в качестве насмешки к мусорному баку в двухстах футах от полицейского участка: эдакая злая пародия на действия самих нелегальных борцов с преступностью. По случайности Ковакс первым нашел труп.
Его ночные рейды к тому времени длились уже почти год и он повидал многое – далеко не каждый столкнется с таким количеством ужаса и насилия за всю жизнь. Он так и не смог получить иммунитет к виду крови и вывернутых конечностей, и, наверное, не сможет приобрести его никогда, но при виде того, что успели сделать эти подонки с девочкой, его вырвало. Безостановочно, до желчи.
Насильников так и не нашли.
Сейчас еще один мальчишка, начитавшийся криминальной хроники, полной восторженных статей о похождениях Манхэттена, Озимандиаса и Роршаха, решил показать себя с лучшей стороны и встать в один ряд с героями, не подозревая, что вероятнее всего ляжет в один ряд с себеподобными глупыми мечтателями на городском кладбище.
Тактически просчитав ситуацию, Уолтер уже намеревался вмешаться, но неожиданно до него донеслись слова пятящегося назад героя в плаще - ни капли паники в голосе:
- Последнее предупреждение. Если вы немедленно не сложите оружие, мне придется применить свое...
Хмм, забавная самоуверенность! Бандиты, вооруженные свинцовыми трубами, придерживались того же мнения и открыто заржали герою в лицо. Один из них занес металлический обрез для удара; Ковакс понял, что пора действовать и начал поспешно спускаться вниз по пожарной лестнице, игнорируя ступени и перепрыгивая сразу с площадки на площадку.
Вульгарно размалеванная женщина завизжала.
Подошвы Уолтера стукнулись об асфальт, он стремительно развернулся и...
Первый нападающий с воем катался по земле, зажимая глаза. Второй вяло отползал в сторону, хватаясь руками за разбитую голову. Последний оказался удачливее и умудрился вскочить противнику на спину, плотно блокировав его шею профессиональным захватом. Парень в костюме вместо того, чтобы освободиться от нападающего контратакой, инстинктивно тянул руки к горлу и пытался разжать удушающую хватку.
Не теряя времени, Ковакс вмешался в поединок. Жестокий удар по почкам, по затылку…
Сила, сопровождающая летящий кулак боксера-профессионала, примерно в пять раз превосходит мощность такой же атаки неподготовленного человека. В Чарльтонском интернате Уолтер Ковакс считался одним из лучших боксеров, яростный свормер, непредсказуемый со своим фирменным апперкотом левой. Уличная шваль не имела против него никаких шансов. К своему счастью, шваль это быстро поняла и, со стоном разжав шейный захват, поспешила спастись бегством – точнее, заковылять прочь.
- Стоять!
После этих слов бандит, разумеется, попытался исполнить прямо противоположные действия и рванул с места. Ковакс оказался быстрее.
- Полицейский участок в другой стороне.
Из кармана Уолтера показалась тонкая синтетическая веревка, обычно используемая для перетяжки тюков. Скрутив руки преступнику так, что тот скрючился и застонал от боли, Ковакс занялся остальными, попутно отдавая приказы нервно трясущейся девушке и мальчишке в идиотском костюме:
- Вызовите полицию, мисс. А вы свяжите этого выродка – веревка есть? Что вы с его глазами, кстати, сделали?
- Слезоточивый газ, - как можно равнодушнее пожал плечами герой в плаще, извлекая наручники и выворачивая запястья стонущему на земле бандиту. – Постойте, мисс. Я сам вызову полицию.
- Что это? - спросил Уолтер, кивком головы указывая на появившийся в руках парня громоздкий прибор.
- Портативная радиостанция. Настроена на полицейскую волну, - ответил тот с легкой улыбкой.
- Незаконно.
- Зато действенно! – последовало незамедлительное возражение. Ковакс повернулся к девушке, краем уха слушая, как мальчишка бубнит сообщение диспетчеру.
- Не ранены? – поинтересовался Уолтер. Девица отчаянно замотала головой, вжимаясь еще дальше в угол – шок. Сейчас она, кажется, не в состоянии отличить нападавших от спасителей.
«Ограбление, попытка изнасилования на пересечении 119 и …»
Кажется, можно уходить отсюда. Этот новоявленный герой сам довершит дело - не такой уж он беспомощный, как могло показаться с первого взгляда. Костюм бы ему еще сменить…
«Преступники обезврежены и обездвижены до приезда машины. Операцию проводили Роршах и Ночная Сова Два. Конец связи».
Ночная Сова? Номер два? Хмм… Парень стремительно терял начисленные очки – всего лишь подражатель Холлиса Мэйсона, никакой индивидуальности. Интересно, что обо всем этом думает сам мистер Мэйсон? Позволяет безнаказанно марать свое имя всяким школьникам?
Уолтер поправил шляпу, засунул замерзшие руки в карманы и направился прочь, оставляя стонущих дергающихся бандитов, в унисон подвывающую им жертву ограбления и отважного фан-боя наедине друг с другом ждать приезда копов.
- Эй, Роршах, ты куда? – окликнул его Ночная Сова. Ковакс обернулся через плечо – черные пятна на ткани медленно дрейфовали без всякого выражения.
- Мы неплохо сработали вдвоем! Может ээээ… по пиву, а? – неуверенно предложил парень. Не получив ответа, мальчишка занервничал, делая вид, что ему срочно нужно поудобнее застегнуть перчатки. Выждав с полминуты, Ковакс повернулся к собеседнику всем телом и оценивающе окинул его взглядом:
- Сколько тебе лет?
- Мм… девятнадцать.
- Вот и все. А через два года посмотрим, - отрезал Ковакс и размеренно зашагал в темноту.



Ножевое ранение в бедро. Ублюдок успел зацепить его, когда Ковакс расслабился, легкомысленно решив, что тот потерял сознание. Кровь пропитала штанину насквозь. «Если задета артерия – это конец», - с отстраненностью подумал он.
Преступник целился в пах, Уолтер в последнюю секунду успел отскочить, и лезвие скользнуло по другой траектории. Ударом неповрежденной ноги Ковакс вышиб нож из ладони нападавшего; возвратным движением каблук опустился парню на лицо. Второй раз, третий, пока невыносимая боль в раненой ноге не дала о себе знать настолько, что Уолтер пошатнулся. Ублюдок под ним вяло выплевывал кровавую кашу из зубов, его глаза закатывались.
Стройная девушка, похожая на сошедшую с женского журнала картинку, собственно, и ставшая виновницей происходящего, торопливо поспешила на помощь своему спасителю и приложила насильника в бок носком изящного сапожка. Уолтер жестом остановил ее. Девушка подняла глаза на героя в маске и ровным голосом постановила:
- У вас кровь идет.
К счастью, латексная ткань не могла воспроизвести выражение лица Ковакса, иначе спасенная всерьез бы задумалась, а не лучше ли было остаться в темном переулке наедине с насильником. Девушка невозмутимо продолжила, направляясь к Уолтеру:
- Я живу в двух домах отсюда, идемте, я наложу повязку. Я учусь на врача, только второй семестр, но я думаю…
Ковакс застонал сквозь зубы:
- Хорошо! Куда идти?
Им овладела легкая паника – никогда еще до этого Уолтер не получал серьезных повреждений. Обычно везло, отделывался синяками. В худшем случае – глубокими порезами, которые достаточно было перебинтовать или зашить собственноручно. Дважды получал огнестрельные ранения – несущественно, всего лишь сорвало кожу с плеча; второй раз пуля прошла по касательной, выдрав кусок мяса из лодыжки. Однажды было сотрясение, тогда он все-таки отправился к врачу, соврав, что упал с лестницы. Сейчас дело обстояло намного хуже - до дома не дойдет, в больницу в таком виде ему нельзя.
Недавняя жертва преступления подошла к Уолтеру и, опустившись на корточки, протянула руки к его паху. Он отшатнулся.
- Без глупостей, мистер Роршах! – приказным тоном прикрикнула она. - Шарф ваш давайте! Кровь еще в ботинках не хлюпает? Нет? Сейчас будет. Шарф сюда быстро!
На самом деле правый ботинок уже давно был мокр изнутри. Уолтер послушно распустил узел и протянул девушке белоснежный отрез ткани. Ковакс видел, как она тщательно скрывала страх под этой напускной бравадой. На адреналиновой волне она еще плохо соображала, иначе зачем… О Господи, больно то как!!!
Уолтер подавил стон, плотно стиснув зубы, когда юная целительница с недюжей силой рванула шарф, затягивая повязку на ране.
Девушка – Эмили Синдел – действительно жила в двух шагах. Конечно, если измерять расстояние не в тех шагах, которыми передвигался раненый Уолтер. Небольшая квартирка на третьем этаже, съемное жилье, но на порядок выше классом, чем у Ковакса.
- Ваши соседи могут увидеть, как вы приводите ночью домой мужчину. Не хочется вас компрометировать, - заметил Уолтер, когда девушка буквально затаскивала его вверх по лестнице. Комплекция позволяла ей вести своего спасителя так, что он свободно обвисал на ее плече - Эмили была выше почти на голову.
- Предлагаете бросить вас тут, чтобы меня не компрометировать? – съехидничала она. – Соседи больше испугаются, что я вожу по ночам к себе не бой-френдов, а РОРШАХА.
- С этим сложно поспорить, - выдавил Уолтер. Преодолевая слабость, он едва держал равновесие, опираясь на стену, пока девушка пыталась попасть ключом в замочную скважину.
Всего одна комната, служившая и гостиной, и спальней. Вещей мало, из-за этого помещение выглядело необжитым. Через перегородку находилась маленькая кухня.
Первым делом Эмили задернула шторы и лишь затем включила свет. Уолтер отметил эту предусмотрительность, девушка вызывала у него все большую симпатию. Разувшись, она сразу стала на дюйм ниже. Изящные ноги, освобожденные от высоких сапог, не могли не приковывать взгляд. Точеная фигура, мягкие русые волосы, внимательные голубые глаза, разглядывающие его… Порванную и запятнанную одежду, влажно липнущие к ногам, насквозь пропитанные кровью брюки, руки в жестких перчатках. Его лицо.
Судя по беспокойно скользящему взгляду, девушка была близка к панике. Ее пальцы чуть заметно дрожали; кажется, только сейчас она начала в полной мере осознавать происходящее.
Капли крови медленно и едва слышно стучали об ковер, впитывались, расползаясь маленькой багряной лужицей.
Уолтер стоял, пошатываясь, в центре комнаты - тускло освещенный торшером силуэт. Маска практически белая, словно лист бумаги, лишь небольшие чернильные росчерки то и дело появляются на линии скул.
Девушка, наконец, сумела вернуть прежний настрой:
- Ложитесь на кровать, снимайте пальто и брюки!
Командный голос подвел Эмили на последнем слове.
- Дайте мне бинты, мисс Синдел, я справлюсь сам в ванной.
- Но… я ведь врач! Я смогу…
- Какой именно врач?
Девушка замялась и, отведя взгляд к полу, выдавила, окончательно растеряв прежнюю браваду:
- Ветеринар.
Из-под маски послышался глухой вздох.
- Извините, мисс Синдел… Позвольте мне самому. Так будет лучше.
Поджав губы, девушка с демонстративной обидой вручила ему аптечку. И все же Ковакс не мог не заметить спада напряжения, охватившего Эмили при осознании, что ей не придется дотрагиваться до его ран.
Через десять минут Уолтер вышел из ванной комнаты. Бедренная артерия, к его большому облегчению, не была задета, всего лишь глубокий порез, разорванные мышцы и несколько стаканов крови, оставленных на асфальте перед домом девушки. Головокружение. Слабость. Все бы отдал за десять-двенадцать часов сна.
- Вы можете лечь на кушетке, - предложила Эмили. – Я заварила чай. Вам нужно много горячего чая, это способствует восстановлению после большой кровопотери.
- Спасибо, - пробормотал Уолтер, принимая кружку из ее ладоней. Перчатки он так и не снял. Как и латексное лицо. Так надежнее.
Эмили принесла подушку и плед. Тусклый свет торшера притуплял восприятие, Ковакс едва не задремал с чашкой в руках. Девушка приготовила нехитрый ужин — яичница и бекон. Неожиданно ощутив, что скручивающаяся в болезненный узел пустота в желудке одерживает верх над логическими доводами о конспирации, Уолтер отвернулся в угол и задрал маску на переносицу. Еду проглотил мгновенно, не разбирая вкуса.
Девушка с интересом наблюдала за гостем: он поглощал большие куски пищи неаккуратно и торопливо. Волевая линия подбородка, бледные жестко очерченные губы — этих маленьких деталей, частично показавшихся из-под ткани, вполне хватало, чтобы взбудоражить воображение. Сам Ковакс с волнением и дискомфортом ощущал на себе этот любопытный исследующий взгляд — женщины никогда не смотрели на него так.
Избегая поворачиваться в сторону девушки, Уолтер поправил маску, кое-как сложил верхнюю одежду возле изголовья, устроился и, отогнав непривычные тревожные мысли, забылся глубоким сном.
Типичная сова по биологическим часам, он еще в детстве с трудом засыпал в положенные десять вечера. С четырех лет сон его был очень чутким. Поэтому, когда девушка попыталась дотронуться до его лица, Ковакс мгновенно проснулся.
Сквозь щели в шторах уже протискивались солнечные лучи, а ощущение такое, словно не спал вовсе. Он не сдвинулся с места, и Эмили не заметила под тканью маски, как ее гость открыл глаза. Она продолжала осторожно водить тонким пальчиком по белому латексу, рассматривая черные пятна, появляющиеся от малейшего контакта с материей.
Неожиданно Уолтер ощутил сильную эрекцию. Очевидно, с его лицом тоже что-то происходило, потому что Эмили отдернула пальцы и наклонилась чуть ближе. Ковакс отшатнулся и приподнялся на локте.
- Ты не спишь…
В ее голосе совсем не было удивления или испуга. Уолтер сонно протер глаза сквозь ткань маски, пытаясь скрыть охватившее его чувство неловкости. Заерзав на кушетке, он попытался увеличить расстояние между собой и телом девушки.
- Я так и не поблагодарила тебя, Роршах, - прошептала она низким грудным голосом, наклоняясь еще ближе к нему. – Ты ведь вчера спас мне жизнь…
Вжимаясь плечами в спинку дивана, Уолтер чувствовал себя крайне неуютно. Ему приходилось попадать в сложные ситуации, когда он так же оказывался загнанным в угол, но на него обычно наступали вооруженные мужчины, и ответить им можно было весьма однозначно. Что предпринять, когда тебе отрезает пути к отступлению красивая женщина, Ковакс не знал.
Пульсация в брюках спутывала и без того разбегающиеся мысли. Ощущение какой-то роковой, неотвратимой неизбежности овладело его сознанием. Неужели это случится вот так? Сегодня? Прямо сейчас?
Эмили склонялась к его лицу, дистанция между ними стремительно сокращалась, их разделял лишь плед, в который судорожно вцепился окостеневший парень.
- Роршах, - прошептала она в его ухо таким тоном, что по коже побежали мурашки. Осознанным усилием воли Уолтер заставил себя разжать побелевшие пальцы и положил ладонь Эмили на плечо. Если уж этому суждено произойти... по крайней мере, он должен... он может сделать вид, что все получается легко и непринужденно.
Девушка потерлась об него всем телом, мягко скользнув к нему на узкую кушетку. Казалось, брюки сейчас разорвутся.
Пальцы Эмили пробрались под латексную ткань, прикоснулись к горячей обнаженной коже.
- Роршах, - простонала она, потянув маску вверх и прижимаясь к его телу все ближе. Уолтер попытался неуверенно сопротивляться столь активным действиям, но в итоге решил, что так будет правильней. Он доверял ей. Этой необыкновенной, удивительной, той самой единственной, которой будет дозволено видеть его настоящее лицо. Такая близкая, понимающая, особенная - его Эмили…
Маска Роршаха легко соскользнула с головы парня и легла на подушку рядом. Широко раскрыв глаза, Уолтер с неуверенной улыбкой смотрел на склонившуюся над ним девушку.
Что-то изменилось в ее лице. Неуловимая тень набежала на тонкие черты; страстное вожделение сменилось чем-то иным.
Отвращением. Сожалением.
Разочарованием.
Уолтер Ковакс никогда не строил иллюзий по поводу своей внешности. Сейчас он неожиданно осознал, что эти иллюзии строила для себя Эмили. Она ожидала увидеть под бело-черной маской мужчину, соответствующего героическому образу, достойного лучистой картинки, рисуемой прессой. Вместо прекрасного могучего рыцаря, девушка обнаружила некрасивого растерянного паренька, щенячьими глазами смотрящего на нее в ожидании чуда.
Ощущение неловкости сковало обоих.
Девушка отодвинулась, медленно опуская руки. Села на краю кушетки.
- Извини, - прошептала она, глядя в сторону мимо него. В голосе слышались слезы.
Уолтер нашарил маску и натянул ее на голову. Хотя какая, к черту, маска, уже поздно было что-то менять!
Странно, но почему-то так он чувствовал себя комфортнее. Словно отгородился от слабости, сомнений, похоти.
Снова становился Роршахом.
- Как ты себя чувствуешь? – тихо спросила Эмили. Уолтер понял, что это был не интерес к его состоянию здоровья, а вежливое наведение на просьбу уйти.
Он молча поднялся и принялся застегивать пиджак. Внизу что-то звякнуло – случайно задел ногой кружку недопитого вчера чая. Тонкая желто-коричневая струйка брызнула на ковер, не достав пару сантиметров до того места, где чернела лужица так и не вытертой вчера, уже засохшей крови.
Ковакс оставлял в этой квартире нечто большее, чем эти миллилитры своей крови на полу.
- Спасибо за помощь, - глухо произнес Уолтер и, подумав, добавил: - И за чай.
Девушка быстро кивнула и, оперевшись лбом на пальцы, отвернулась. Не тревожа ее, Ковакс неслышно вышел за дверь.
«Никогда. Никогда больше. Никому», - прозвучала тихая клятва в его голове.
Как он добрался до дома, он не помнил…