Вода холодная, мутная, темная. По черной блестящей глади плывет светлое пятно отражающейся луны. Кажется, пара гребков - и можно тронуть эту бледную тень рукой. Ночь замерла в сонном спокойствии; слышен только размеренный тихий плеск, когда сильные широкие ладони рассекают мелкую рябь речных волн.
Здесь неглубоко и, кажется, безопасно. Хочется надеяться, что безопасно – его броня осталось на берегу, но без нее даже лучше, свободнее. Тело не сковано, не отягощено тяжелой металлической коробкой: наконец-то ощущение собственной силы, доверие только своим мышцам, никаких подручных средств - только дикая первобытная мощь.
Неторопливо и размеренно мужчина плыл к берегу. Речная прохлада освежает: после купания, наконец, чувствуешь себя чистым. Увы, длительное удовольствие чревато последствиями – вода здесь радиоактивна, впрочем, как и на всей Пустоши. После придется глотать антирадин, но, черт возьми, наплевать - ощущение стоит того!
Его внимание привлек странный отблеск в сотне футов, огонь. Вероятно, кто-то разжег костер в нише обвалившегося мостика. Хорошо выбрано место - завалы каменных блоков и заграждения из жестяных листов не дают увидеть свет с берега, но отсюда, с середины реки, костер прекрасно просматривается. Врожденное любопытство вкупе с долгом разведчика заставили пловца изменить курс.
Весь арсенал остался на берегу. При нем только армейский нож, но большего и не требовалось – холодным оружием он владел в совершенстве. К тому же возле костра наверняка приютилась кучка трясущихся от страха местных жителей. Возможно, сохранившие остатки мозгов гули. Беглые рабы. Торговцы или простые путешественники. Вариантов много - те, кто действительно представляет угрозу, предпочитают по ночам не прятаться, а нападать.
Плеск воды должен был насторожить нашедших прибежище под мостом, но ночной визитер и не скрывал своего присутствия.
- Эй, есть тут кто? Не стреляйте!
Из-за обломка забора, ограждающего укромный уголок от ветра и любопытных взглядов, на незваного гостя нацелился ствол винтовки. «Неплохое оружие для дикаря», - отметил про себя мужчина и вслух произнес:
- Я всего лишь погреться. В это время года вода, к сожалению, довольно прохладная. Не откажите одинокому путнику. Или одинокому пловцу, если угодно...
- Хорошо язык подвешен, - раздалось негромкое замечание. Ствол винтовки чуть опустился.- Руки за голову и заходи, весельчак.
Голос был женский. Что ж, это только подтверждало непроверенную теорию о безвредности того, кто разжигал здесь огонь.
Отряхнувшись от влаги в какой-то животной манере, почти по-собачьи, мужчина прошел за перегородку. Заложив ладони за коротко остриженный затылок, он осторожно заглянул в маленькое убежище, которое нельзя было назвать даже хижиной – несколько металлических листов ограждали матрас, гору коробок и двоих людей. У костра сидела девушка, направлявшая винтовку в живот посетителю. Второй человек занимал матрас – накрывшись с головой одеялом, он спал спиной к огню.
- Можно присесть? Я ненадолго, мне бы согреться после купания… - вежливо сообщил гость. Девушка оглядела его с недоверием: взгляд внимательный, цепкий. Наконец, успокоенная дружелюбным видом незнакомца, она хмуро постановила:
- Садись.
Тут спящий заворочался, раздался недвусмысленный лязг орудийного металла, и человек на матрасе хрипло пробормотал сонным голосом:
- Ну какого черта… Что еще там опять происходит?
Выбраться из-под одеяла ему не дали – девушка беззлобно, но настойчиво толкнула его обратно на землю и ворчливо произнесла:
- Да спи ты, все нормально. Твое дежурство еще через два часа, вот и спи.
- Если сон – это приказ, то я только рад… - донеслось из-под пледа глухое бормотание, и тело, поворочавшись, затихло. Девушка тем временем обернулась к посетителю:
- Ну, и что нормальный человек делает в Потомаке ночью в нижнем белье?
- Вариант «купается» уже не считается нормальным? – улыбнулся мужчина и протянул через костер ладонь собеседнице. – Меня зовут Маркус. Было бы совсем невежливо находиться перед леди в одних трусах и к тому же не представиться.
- Санни, - после недолгого молчания неохотно, сквозь зубы произнесла девушка. На рукопожатие она не ответила, ее винтовка продолжала смотреть дулом на собеседника.
- Это настоящее имя? – вежливо поинтересовался мужчина.
- Нет, творческий псевдоним, - передразнили его по другую сторону костра. – Радио что ли не слушаешь?
- Эмм, радио? – непонимающе переспросил Маркус. Девушка с легким высокомерием кивнула, и мужчина обезоруживающе улыбнулся: - Нет, у меня приемник ловит только одну волну. Там мало музыки и вся она, хмм…довольно однообразная. Так что ничего подобного не упоминалось в эфире. Это твое имя - в честь какой-то певицы?
Санни фыркнула:
- Можешь считать и так. Ладно, ближе к делу: так какого черта ты полез в воду?
- Я же сказал, мылся. Неужели это странно – отмывать с себя грязь?!
- Не странно, - согласилась девушка.
«К ее другу это, очевидно, не относится», - заметил про себя Маркус, незаметно сморщив нос в сторону человека под одеялом.
Жар от костра почти высушил капли воды на его коже. Эта пара действительно не представляла никакой угрозы, можно было уходить со спокойной душой, но некое смутное подозрение, связанное с этим странным парнем в одеяле, не покидало Маркуса. Интуиция и опыт подсказывали ему, что стоит ненадолго задержаться. К тому же, здесь было тепло.
- Чаю? – спросила девушка, снимая с огня жестяную банку с водой. Конечно, настоящим чаем содержимое посудины не было – какой-то травяной отвар, но довольно приятно пахнущий. Маркус принял из рук девушки обернутую в тряпку жестянку.
- Торгуешь? Охотишься? – неопределенно поинтересовался он, пытаясь завязать беседу и не очень-то рассчитывая на обстоятельный ответ.
- Просто путешествую, - ответила девушка и расшевелила угли. – А сам?
- А я не путешествую. Я уже почти два месяца тут торчу, - мужчина почесал затылок и грустно улыбнулся, - знаешь, уже начинаю чувствовать себя продолжением приклада. С одной стороны мушка, а с другой – я. Эдакий придаток к стволу…
Девушка скривила рот в полуухмылке и, как показалось Маркусу, понимающе кивнула. Он не знал, что сподвигло его на откровения. Она поделилась с ним «чаем», а ему захотелось поделиться кусочком своей души. Сокровенными мыслями, которые только и можно открыть человеку, которого видишь в первый и последний раз.
- Ты наемник? – спросила Санни.
- Наемник? – переспросил он задумчиво. – Нет. В последнее время - сторожевой пес. И нянька по совместительству.
Девушка непонимающе взглянула на него исподлобья. Маркус сделал глоток из обжигающей губы банки и пояснил:
- Ученые. Как дети малые. Это сущий ад! Представляешь, на них летит дутень, а они с восторгом несутся ему навстречу и радостно вопят: «Какой чудный tabanus linnaeus!» Да, я уже сам выучил все эти чертовы названия…
Девушка рассмеялась импровизированной пантомиме. Мужчина артистично жестикулировал, изображая то восторженных служителей науки, то разъяренного дутня.
- А этот красавец уже нацелил жало, вот-вот шипы полетят – ты знаешь, кстати, там внутри куколки с токсинами?
- Знаю, - досадливо поморщилась девушка, невольно потирая плечо под приливом неприятных воспоминаний.
- В общем, я его пристрелил. Рефлекторно, пока он этих двоих не нашпиговал своими детишками. Так они на меня еще орали, что я уничтожил опытный образец, - Маркус недовольно хмыкнул и замолчал, вновь занявшись чаем. После короткой паузы Санни тихо произнесла:
- Мне тоже доводилось сталкиваться с учеными. Одна барышня неплохо платила за помощь в исследованиях. Ее поручения были настолько же идиотскими, насколько хорошо оплачиваемыми; я не удивилась бы, услышав однажды от нее: «Дорогая, ты не могла бы разок убить себя во имя науки? Я давно хотела испытать одно средство для воскрешения мертвых – это будет потрясающее исследование для моей новой главы!»
Маркус засмеялся низким, глубоким баритоном. Ему ответил другой голос, еще более низкий и хриплый, словно голосовые связки давно истерлись, и в горле говорившего пересыпался песок.
- Да заткнетесь вы оба или нет? Я вообще-то спать пытаюсь!
Жуткая рука, истерзанная шрамами, местами с проглядывающими обнаженными мышцами, неприкрытыми кожей, раздраженно одернула одеяло. Обладатель этой руки заворочался на матрасе, затем, окончательно проснувшись, приподнялся на локтях, всем своим видом выражая недовольство. Под его ладонью при тусклом освещении ненавязчиво поблескивал ствол дробовика. Вытащив из служившего подушкой рюкзака бутылку воды, гуль неприязненно зыркнул на незваного гостя, напился и снова замотался в плед.
Маркус застыл. С немым оцепенением он неподвижно смотрел в огонь. Головоломка сложилась, опасения оправдались. В Столичной Пустоши не так много девушек путешествует в компании гуля. Не о каждой из них говорят по радио.
И далеко не каждая способна сравнять с землей две милитаризированные укрепленные базы Возрожденного Американского Государства.
Делать здесь ему было больше нечего. Только вернуться в лагерь, предупредить ребят и надеяться, что не сболтнул чего-то лишнего, что могло выдать в нем заклятого врага.
- Я думаю, мне пора, - произнес Маркус. Нервозность и шок от внезапного осознания были уже позади, сейчас ему просто было жаль, что противник не оказался злобным уродливым дикарем, алчущим крови. Такому было бы не жалко без раздумий отстрелить голову.
Маркус грустно улыбнулся своей новой знакомой.
Санни нравилась его улыбка – открытая и искренняя, она очень ему шла. Девушка не хотела задумываться о том, что убивал он наверняка тоже с улыбкой. Просто не могла его винить за это.
Над рекой гулко прозвучали отдаленные крики:
- Лейтенант!!!
- Ээээй! Лейтенант!!! Джонсон!!!
Маркус чуть заметно дернулся. Поднимаясь на ноги, он поставил обратно к костру банку с остатками чая. Санни неопределенно повела головой в сторону, откуда слышались призывы:
- Тебя?
Мужчина коротко кашлянул и кивнул утвердительно. Последний раз взглянув на этих двоих, нашедших ночное убежище под развалинами моста, он решительно развернулся к выходу.
- Прощай, Санни.
Ответа не последовало. Маркус сделал несколько шагов и обогнул хлипкие стены лачуги. С реки повеяло прохладой и сыростью. Здесь металлический лист уже не прикрывал от пронизывающего ветра.
- Где твой пост, лейтенант? – послышался негромкий вопрос ему в спину. Маркус застыл, замороженный холодом, но не исходящим от воды или из темноты ночи.
- Четверть мили на северо-восток, - четко выговорил он, и после краткой паузы безразличным тоном добавил: - Тебя ждать в гости?
Ему не ответили.
Несколько секунд Маркус стоял неподвижно, словно пытаясь всей кожей почувствовать, что же происходит за его спиной. Каждую секунду ожидая пули в основание черепа.
Молчание слишком затянулось, и, так и не дождавшись ответа, мужчина вступил в обжигающе-ледяную реку. Метров через пять мелководье закончилось и, глубоко вдохнув, офицер Анклава нырнул с головой в воду.
- Прощай, Маркус, - тихо произнес темный силуэт, почти сливающийся с тенями раскрошившихся опор моста. - Надеюсь, мы больше не встретимся. Никогда.