"...Скандалы, сцены уступят место постепенно абсолютному уюту моей маленькой вселенной."
* * *
вот, говорят, в аризоне тоже думали, что гроза,
а потом посреди пустыни приземлились - мне так сказали -
странные человечки, у которых одни глаза,
а рта никакого нет, и они говорят глазами.
рта никакого нет, они не умеют есть,
а как же они живут? а они не умеют жить.
умеют, наверное, плакать, потому что глаза-то есть,
а, в общем, годятся только кузнечиков сторожить.
хочешь, я посажу в саду марсианский мох?
кто говорит о любви? о любви нельзя говорить.
мне бы хотелось что-нибудь красивое им подарить,
но все, что было красивого, им уже подарил бог.
* * *
Вон по стеклам елозит щеткою
Ангел Западного Окна.
Пульса нет? я тебя вычеркиваю
И дальше буду одна.
Нас, красивых, брезгливо шамая,
Время лечит, - благодарю.
Не говори мне sorry, душа моя,
Я по-ангельски не говорю.
Не покрывай меня солью, боже мой,
Иссушающей солью волн,
Злого сердца мешочек кожаный
Точно жемчугом, болью полон.
Жемчуг розовый, бусы крашеные.
Как там бьется? - комси-комса.
Между нами три тверди страшные -
Суша, воды и небеса.
Мокрый ангел, как пьяный кровельщик,
Покачнется, держась за грудь.
Как там бьется, мое сокровище? -
Как-нибудь. Как-нибудь.
Больше.
вот, говорят, в аризоне тоже думали, что гроза,
а потом посреди пустыни приземлились - мне так сказали -
странные человечки, у которых одни глаза,
а рта никакого нет, и они говорят глазами.
рта никакого нет, они не умеют есть,
а как же они живут? а они не умеют жить.
умеют, наверное, плакать, потому что глаза-то есть,
а, в общем, годятся только кузнечиков сторожить.
хочешь, я посажу в саду марсианский мох?
кто говорит о любви? о любви нельзя говорить.
мне бы хотелось что-нибудь красивое им подарить,
но все, что было красивого, им уже подарил бог.
* * *
Вон по стеклам елозит щеткою
Ангел Западного Окна.
Пульса нет? я тебя вычеркиваю
И дальше буду одна.
Нас, красивых, брезгливо шамая,
Время лечит, - благодарю.
Не говори мне sorry, душа моя,
Я по-ангельски не говорю.
Не покрывай меня солью, боже мой,
Иссушающей солью волн,
Злого сердца мешочек кожаный
Точно жемчугом, болью полон.
Жемчуг розовый, бусы крашеные.
Как там бьется? - комси-комса.
Между нами три тверди страшные -
Суша, воды и небеса.
Мокрый ангел, как пьяный кровельщик,
Покачнется, держась за грудь.
Как там бьется, мое сокровище? -
Как-нибудь. Как-нибудь.
Больше.